Поехали мы однажды с подружкой на море. Я тайно взяла бутылку коньяку, чтоб отметить свободу, и сто пачек химической лапши “мивины” потому, что как готовить пищу ни я, ни Ира не подозревали.
Первый день нашего отдыха мы круглосуточно панически боялись мышки, которая, как оказалось, приехала на море раньше, и, волею судеб, нас поселили в одном номере. Мы с Ирой всю ночь отстояли в почётном карауле на стульях со швабрами в руках, не смыкая глаз. А мышка прекрасно выспалась и утром ушла от нас к другим хорошим, но не таким нервным людям.
На второй день я решила отведать что ж всё-таки спёрла у родителей из бара. Коньяк оказался отличный (с тех пор я не пью коньяк). Напробовалась я с полбутылки. Кстати сказать, это был мой алкогольный дебют.
И меня порвало. Я смеялась. Смеялась, смеялась, смеялась.. Мне всё казалось смешным. И перепуганная Ира, которая волновалась, что подруга на глазах превращается в алкоголичку, и люди из соседнего номера и мимо пробегающий собакевич. Я хохотала до истерики и ничего не могла с собой поделать. Ира, соседи и собака заражались моим весельем и подхихикивали в унисон.
После запойного смеха, наступила похмельная злость. Я кидалась на всех, кто вставал у меня на пути. А вставала в основном Ира, побледневшая, не знающая, как выводить меня из белой горячки. До драки дело не дошло потому, что наступила третья стадия воздействия алкоголя на мой юный организм – я впала в спячку.
Очнулась под вечер и, не теряя времени, сразу решила влюбиться в дворника Игоря. Коренастый, загорелый блондин. Ах, как красиво он убирал… Просто загляденье.. Трудолюбивый, простой, симпатичный.. Вообще-то я по брюнетом, а тут с похмелья такое вот блондинистое извращение (да простят меня все арийцы мира).
Пока я томно сидела на балкончике и выглядывала златокудрого садовника уборщика, с нами решили подружиться соседи. Две девочки лет двенадцати, их мама и четырнадцатилетний Серёжка, двоюродный брат девочек.
Мне, конечно, было не до них. Я изо всех сил делала вид, что абсолютно равнодушна к убирательному Игорю. А, если честно, как маньячка, следила за каждым его шагом. Ира в это время приветливо общалась с соседями. Они нас угощали булочками и фруктами, что очень кстати разбавляло ненавистную “мивину”, лежащую в наших девственных девичьих желудках огромным макаронным комом.
На третий день отдыха, на море мы снова не пошли. Потому, что мне надо было безразлично шпионить за Игорем, и у нас прямо на балконе поселился соседский Серёжка. Он оказался очень смешным пареньком, с невероятным чувством юмора. Его обожала вся база отдыха, он обожал меня, а я обожала следящего за чистотой, загорелого, обсыпанного бицепсами, Игоря.
Я ежеминутно просила Иру сообщать, как он на меня посмотрел, как он встал, как он сел, с каким выражением лица поднял ведро. На сколько сильно он меня уже любит, улыбнуться ли мне ему или продолжать набурмосенно смотреть сквозь него. В общем, дел было по горло – какое тут море, товарищи!
С такими шпионистыми занятиями Штирлицу Ире пора было заводить бортовой журнал, чтоб не путаться в показаниях.
А Серёжка начал рисовать мой портрет. И так на меня смотрел, пока творил, что я поняла – моё влюбчивое сердце согласно и Серёжку любить, не смотря на то, что он младше меня до неприличия.
Он напоминал мне Маленького Принца – героя Экзюпери. Такой же добрый, вдумчивый, чувствующий, трогательный..
За всю неделю пребывания на море, мы так ним, дурынды, и не насладились. Потому, что моя любовь убирал базу отдыха, и не было у него времени на купание. А куда я без него, и как же слежка? Серёжа от нас ни на шаг не отходил. Ухаживал, развлекал, кормил.
Ира заразилась моими чувствами и уже тоже начинала смертельно влюбляться в серьёзного хозяйственного Игоря и весёлого шалопая Серёжку.
Но вот, пришёл последний день нашего морского путешествия. Серёга смеялся всё реже, шутки не удавались. Как-то безысходно было и очень грустно.
В пять утра за нами должен был приехать автобус. Серёжка всю ночь просидел у нас. Случился рассвет. На душе было пусто и потерянно. Когда я залезала в ненавистный автобус, Серёжка попробовал меня поцеловать, но я не позволила.
Отъехали.. Посмотрели мы с Ирой друг на дружку и разревелись безутешно.
Дома у меня поднялась высоченная температура, и я приняла решение конкретно заболеть.
А потом обнаружилось, что мой паспорт забылся на базе отдыха. Я примчалась к Ирчику и радостно объявила: “Мы едем на море!!! Я паспорт забыла!!!”
“УРА!!!!!!!” – закричала Ируська-красотуська, и девки пустились в пляс.
Мы предвкушали, какой сюрприз сделаем Серёжке и его сёстрам. Жизнь налаживалась, болезнь отступила моментально.
Ворвались на базу, а нам навстречу девочки идут. Заметили нас, глазам своим не верят. Орут, визжат. Бросились мы обниматься. Их мама выскочила, испуганная, нашими воплями, тоже целоваться подбежала.
– А где Серёжка? – спрашиваю.
– Он уехал на следующий день после вас, – ответила Лена. – Не смог тут больше.
Настроение сразу погасло..
Пошли гулять. Решили хоть с морем повидаться..
И тут по берегу идёт секссимволический Игорь. Мускулы играют под смуглой кожей, волосы золотятся в лучах заката, глаза, как небо.. И по свойски так приглашает на дискотеку. И мы идём..
Когда вернулась в Николаев, Серёжка звонил, но постоянно я где-то гуляла. Один раз только поговорили. Он стеснялся. Я тоже.
Потом в Москву уехала. Потом в Киев. А через несколько лет мы с мужем и собакой приехали на ту же базу отдыха. И встретили там спившегося уборщика Игоря и сестёр Серёжи. Они подросли, расцвели, превратились в красивых девушек. Сказали, что Серёжка вечером приедет.
И он приехал. Высоченный, огромный, но такой же смешной. Пошли мы с ним кататься на качели. Он сказал, что номер моего телефона записал тогда на обратной стороне свадебной фотографии родителей потому, что был уверен, что фотография никуда не денется из дома и не потеряется. Признался, что с тех пор ему нравятся только девушки, похожие на меня и, правильно я сделала, что тогда его не поцеловала.
– Почему?
– Потому, что я бы сразу успокоился. А так до сих пор очень особенно к тебе отношусь.
Ох уж эти мужчины!!!
Сейчас у Серёжи семья. Доченька родилась. Он любящий и заботливый папа. Для нас с Ирой он навсегда останется смешным Серёжкой, с которым мы прогуливали море и хохотали так, как никогда в жизни.
