СЕРДЦЕ – КОМПАС

Я тут начиталась заметок о бумерангах и прочих возвращательных штуках, вроде добра и зла. Хочу поделиться своим пониманием этой непростой темы.

Несколько лет назад я познакомилась с удивительным мужчиной. Зовут его Слава. Ему под шестьдесят. Он в прекрасной физической форме. Живёт очень насыщенной невероятной жизнью. Занимается цигун. У него есть ученики. Слава видит ауры людей. Он много чего видит.. Этот человек словно сошёл со страниц книг Кастанеды. О его невероятных способностях рассказывать больше не буду – сам Слава предпочитает это не афишировать.

Однажды, во время очередного интересного разговора, Слава открыл мне истину. Возможно, её многие понимают, но тогда я впервые это осознала и разобралась в себе.

Слава сказал, что люди часто совершают поступки, которые кажутся добрыми, красивыми, а на самом деле люди преследуют свои корыстные цели. Например говорят хорошие слова, а на самом деле так не думают. Просто им нужно втереться в доверие или самим себе казаться хорошими. А бывает, человек грешит (так кажется окружающим, они начинают его осуждать, думать, что несчастье вернётся к нему бумерангом), а на самом деле, человеку никаким бумерангом зло не вернётся. Если подытожить, мысль такая – не всегда за “добро” к тебе вернётся добро. И не всегда за “зло” тебя накажут.

Понять всё это мне было очень сложно, и я спросила у Славы:

– Тогда на что мне ориентироваться? Как понять, что я сейчас делаю – добро или зло? Что является компасом моей души?

– Помыслы, – просто ответил Слава. – Прежде, чем что-то сделать почувствуй, для чего ты хочешь это совершить. Если уловила в себе мысль – потому, что так делают хорошие люди, или потому, что зачтётся этот добрый поступок, или ещё какая-то фальшь ощущается в желании “причинить добро”, то лучше не делать – это удар и по тому, кому делаешь и по себе. Неискренность загрязняет любое действие – даже очень красивое. А вот если всем сердцем горишь совершить что-то, если не задумываешься о выгоде для себя, то сделано это с чистыми помыслами. И пойдёт на благо всему миру.

И, конечно, никого не надо судить. Не надо подозревать в человеке, сделавшем хорошее или плохое, подхалима или негодяя. Не наше это дело. Чужая душа – потёмки.

Тут в своей попробуй разобраться.

КОГДА У ДРУГА ВСЁ ХОРОШО

Приехали в субботу с речки. Продолжаем радоваться жизни во дворе. Летние сумерки, а значит немножко прохлады. Ёжики вышли на охоту. Груши падают с неба. Вдруг смс от подружки Нади, которая живёт в Англии. “Привет! Прилетаю в понедельник в Киев. Во вторник еду в Николаев. Можно у вас остановиться?”

А мы ещё вчера днём болтали по Скайпу, и о путешествии на родину не было ни слова. Внутри всё похолодело. У Нади в Нике бабушка, папа и брат с семьёй. Пока шла включать комп, передумала всё на свете. Что случилось? Почему так экстренно?

Минуты подключения казались часами. Наконец нырнула в Скайп. А там весёлая беспечная Надя, спонтанно взявшая билет на самолёт – хочет повидаться с любимыми и близкими. Уф!!! Отлегло от сердца – у неё всё хорошо!

Вчера, когда мы гуляли по парку вчетвером – Надя, Мила, Егор и я, хохотали, делились новостями, пили пиво, я в очередной раз поняла, как это здорово встречаться с другом ПРОСТО ТАК. Без никакой причины. Без “потому что”. Это драгоценно. Это счастье.

Я смотрела на Надюшку, видела, что у неё всё в порядке, и так тепло на душе было, не передать. Вот она здесь, рядом, мы обнялись, смеёмся своим “особым” смехом (только мы умеем ТАК смеяться, и нас уже даже не боятся. И мы уже даже не стесняемся издавать такие звуки).

Спать разошлись поздно ночью. Не могли наговориться. Что с друзьями удивительно – их можно не видеть сто лет, а потом встретиться и продолжить разговор, который начался много-много времени назад, и надеюсь, будет продолжаться ещё миллион лет. Даже в следующих жизнях.

Наверное, этот разговор душ сквозь годы и расстояния – называется ДРУЖБА.

О ТОМ, КАК МЫ КОЧЕВАЛИ

Почти четырнадцать лет назад я осчастливила собой Киев.

Сегодня вспоминала квартиры, в которых жила. Сначала одна, потом с мужем. Потом к нам подселилась дочка Маша. За ней Ян. И Мила уже тут как тут.

Пробую сосчитать, сколько жилищ мы сменили. Если не ошибаюсь – то девять. Девять резких поворотов судьбы. Девять районов большого города (от Борщаговки до центра). Девять раз мы оставляли ненужный хлам возле мусорников во дворах покидаемых нами квартир. Брали только самое важное, дорогое сердцу, и ехали в новое, неизведанное, чужое. Девять раз происходили переоценки ценностей – вещей, отношений, чувств.

Раньше мы хотели свою собственную квартиру. Чтоб можно было повесить фотографию в рамке на стену, и чтобы нас никто за это не ругал. Чтобы не платить деньги за ремонт обрисованной детьми комнаты. Чтобы мочь завести собаку и не спрашивать разрешения у владельцев квартиры. Чтобы иметь возможность выбросить старую мебель и купить новую, а не жить в антиквариате потому, что нам не разрешают избавиться от полусгнившего дивана или стульев, на которых ещё сидели динозавры. Хотелось чувствовать себя хозяевами, а не временными гостями с маленькими правами.

А потом мы поняли – переезжать это полезно. Наши дом и жизнь не успевают превратиться в болото с кучей ненужностей и старья на антресолях. Мы постоянно создаём новое, своё, пусть даже в чужих стенах. Зато уют и атмосфера там – наши.

Брать дом взаймы – это даже свобода. Что хочешь, то и выбираешь. Не нравится – собираешь чемоданы, хватаешь детей подмышку и вперёд, в другое.

И мы обновляемся. И мы вырастаем из старых рамок, словно из надоевших шмоток. Ширпотреб выбрасывается, отсеевается, отпадает автоматически. Остаётся только настоящее.

Но это сейчас мы понимаем. А раньше было непросто.

Отношения с арендаторами бывают разные. Например, условия в квартире бомжацкие, входная дверь на ниточке болтается, а хотят, чтобы платили, как за приличное жильё. Но дверь чинить не разрешают – и так сойдёт. Уезжаем в другую обитель зла. Более-менее пещера. Борщаговка, но и там люди живут. Договариваемся об аренде минимум на год. Через четыре месяца требуют освободить жильё потому, что сами туда вселяются.

Но жизнь не бросает нас в обиду – подворачивается квартира на Лесе Украинке. До Крещатика двадцать минут пешком. Бурная молодость визжит от восторга.

Но сын хозяйки скоро будет вселяться, поэтому надо срочно менять проводку и вставлять пластиковые окна, а то ему громко жить будет. Ленту защитную с окон снимать нельзя – испачкаем новые рамы. А то, что стены разваленные, и я на пятом месяце беременности ухожу слоняться по городу, чтоб не дышать ремонтной пылью и не слышать вой дрели, от которого каменеет живот и ребёночек в комок сжимается, так это никого не волнует.

Тогда мы снимаем чудо-квартирку в лесу возле детской железной дороги. Чистая, красивая, хоть и миниатюрная. Зато белочки на балкон заглядывают, и любимые абрикосы в окна цветут. У нас никогда ещё не было такого уютного гнёздышка.

Правда соседи ежедневно убивают друг друга, и Егор носит тапочки пьяной женщине, которую муж полуголой выгнал зимой из дома, а мы с собакой от страха чуть под кровать не прячемся. Потому, что сегодня парень выбросился из окна – уходил от погони, а вчера чуть кого-то не убили.

Потом грядёт обвал цен на квартиры, и хозяева нежно выпроваживают нас – потому, что надо успеть продать эту гостинку. И успевают.

А мы кочуем дальше. Начальник Егора предложил нам однокомнатную квартиру, которую когда-то сдавал четырём мужикам. Столько тараканов я не видела никогда. Но нам всё ни по чём. Муж с папой за месяц сделали из этого ада рай. Даже стены выровняли, педанты такие..

И тогда мне открылось, что мы в силах понемножку делать планету уютнее. Пусть крошечный уголок, но он становится чище, светлее, счастливее.

Там родился Ян. Там у меня появилась подруга. Там было очень-очень хорошо. Словно мы не только убитую квартиру воскресили, но и жизнь свою улучшили, сделали ярче.

Но и этот хозяин решил продать наш арендованный оазис. Маклер водила толпы покупателей, которые врывались в наше гнёздышко в любое время суток (ведь как клиенту удобнее, так и подстраивались). Разуваться нельзя – плохая примета, сорвётся сделка. А то, что у меня маленькие дети (два с половиной года и девять месяцев), с температурой такой, что в больницу забирают – кого это волнует..

Пока мы мучились в руках врачей, Егор нашёл квартиру на Лукьяновке. Пятый этаж, без лифта. Зато метро близко и целых две комнаты!!! Энергетика была очень неприятная. Хозяин, словно из фильма ужасов. Его надбровные дуги и взгляд стервятника повергли меня в шок. Работал он таксистом. Деньги за квартиру начинал требовать за несколько дней до назначенной даты. Постоянно караулил под нашими окнами – не выносим ли мы драгоценный шкаф или диван. Выглядываю ночью из окна – а под домом наш хозяин в машине сидит (наверное, с биноклем).

Однажды мы вернулись с отдыха. Было около двенадцати ночи. Мы со спящими детьми на руках, уставшие после дороги, выползли на пятый этаж, а замки, в наше отсутствие, поменяли.

Что делать в такой ситуации? Звоним хозяину. Он приезжает, начинает кидаться на Егора, рассказывать, что сейчас прольётся кровь, что дети изрисовали ему обои. Это, конечно, уважительная причина, чтоб убивать нас. Глядя на этого сумасшедшего, мы берём у него новые ключи, собираем вещи и съезжаем вникуда. Потому, что деньги взятые с нас вперёд на два месяца он нам возвращать не собирается.

А как раз майские праздники, и все маклеры и арендаторы отдыхают и пикникуют, поэтому квартир вообще нет. Конечно, в душе бушевала палитра чувств – от злости до желания отомстить. Но я, собрав по капле всё добро в себе, предложила Егору уйти красиво, и вести себя достойно.

Бешеному таксисту мы оставили наши стильные шторы на кухне, ещё добавили денег, которые он требовал, на ремонт. Даже купили ему новую штуку, которой унитаз чистят. Он был в шоке от квартиры, которую мы ему оставили. Протянул на прощание руку Егору, мол, давай, брат, забудем все обиды.

Егор руки не подал.

Пока родители были на даче, мы остановились у них.

Нам предложили посмотреть квартиру в незнакомом районе. Так как в майско-праздничную неделю особого арендного выбора не предвиделось, мы поехали смотреть предлагаемое жильё. Оно нам не очень понравилось, но выхода не было.

С тех пор в нашей жизни всё поменялось. Владельцы квартир, которые нам встречаются – потрясающие добрые люди. Не жадные, не давящие, разрешающие вешать фотографии, где угодно и ставить мебель хоть на потолке. Когда Маша и Ян разрисовали стену в детской каляками-маляками, мы перекрасили всю комнату в другой цвет, который очень удачно маскировал художества юных пейзажистов. И знаете, как среагировал наш хозяин, когда мы признались в этом преступлении, – он засмеялся и сказал, что этот цвет даже лучше, чем предыдущий!!!

И школа здесь чудесная, и детский сад. О нашем парке я уже рассказывала – в нём даже утки-бегемоты есть!

А когда я забеременела Милой, нам очень захотелось дом. И дом нашёлся! И мы расстались с хозяином квартиры очень дружно. Он даже грустил, что мы переезжаем, но понял нас и наше решение.

Теперешние хозяева  дома – замечательные люди. Отношения у нас добрые и взаимнопонимательные.

Мы с Егором думаем, что нам начало везти с арендаторами потому, что мы не поддались тогда своей злости на хозяина-таксиста. Выполнили все его требования и даже больше, и словно закрыли этот негатив. Отпустили его на фиг. Перевернули страницу.

И сразу встретили хороших людей. Сначала нам было непривычно – никто нас не выгоняет неожиданно, никто не требует денег заранее и наперёд. Мы думали, в чём подвох? Когда же хозяева покажут своё истинное лицо? А они действительно, оказались нормальными людьми, которые по-человечески к нам относятся.

Конечно, будем смотреть правде в глаза, наши дети – не ангелы, и хулиганили конкретно. И наша собака подгрызала дома в некоторых местах. И владельцев квартир я тоже понимаю. Наверное, если взять у них интервью, то они описали бы нас как шумных и стены разрушающих преступников. Но всё, что испортили, мы починили или оплатили.

Желаем им от всего сердца хороших жильцов.

Этот опыт научил нас ценить малое и создавать оазис в пустыне. Мы умеем забывать плохое и не боимся уйти от хорошего потому, что знаем, дальше будет лучше – ведь это зависит только от нас.

Мы живём сегодняшним днём. Мы без якорей.

Мы счастливы.

ПИКНИКОВАЛИ

Ездили мы сегодня по делам всяким важным по городу и, волею судеб, оказались возле Оболони. Там есть некий Верблюжий залив. Решили проэксперементировать там с рекой.
Приехали и сразу попали в изумительный августовский ливень. Переждали в машине и бегом купаться.
Итак, докладываю.
Место, действительно, очень приятное, живописное. Вода тёплая. Песок чистый. Постоянно носятся лодки с водными лыжниками. Бравые экстремалы каскадёристо делают сальто и тонут в пучине прямо на глазах у народа. Так что, развлекательная программа в наличии.
Дальше слабонервным личностям и впечатлительным маньякам не читать.
Наслаждаемся мы, значит, природой, топим друг друга. Выгуляная, выбеганая Мила сладко спит в коляске на свежем воздухе. И вдруг слышатся выстрелы, совершенно неуместные в этом оазисе.
Смотрим, на другом берегу, сцепились несколько мужчин. Две женщины стоят в стороне. Битва закончилась тем, что двое чуваков выстрелили в соперников, сели в моторную лодку и умчались с места преступления.
Одна из женщин начала вытаскивать из воды пострадавшего человека. У него была повреждена нога. Через полчаса на наш берег в надувной лодке привезли мужчину с рессечённым опухшим кровавым глазом и сильными ссадинами на боку.


Ну не можем мы без приключений.

когда у меня был Маленький Принц..

Поехали мы однажды с подружкой на море. Я тайно взяла бутылку коньяку, чтоб отметить свободу, и сто пачек химической лапши “мивины” потому, что как готовить пищу ни я, ни Ира не подозревали.

 

Первый день нашего отдыха мы круглосуточно панически боялись мышки, которая, как оказалось, приехала на море раньше, и, волею судеб, нас поселили в одном номере. Мы с Ирой всю ночь отстояли в почётном карауле на стульях со швабрами в руках, не смыкая глаз. А мышка прекрасно выспалась и утром ушла от нас к другим хорошим, но не таким нервным людям.

 

На второй день я решила отведать что ж всё-таки спёрла у родителей из бара. Коньяк оказался отличный (с тех пор я не пью коньяк). Напробовалась я с полбутылки. Кстати сказать, это был мой алкогольный дебют.

И меня порвало. Я смеялась. Смеялась, смеялась, смеялась.. Мне всё казалось смешным. И перепуганная Ира, которая волновалась, что подруга на глазах превращается в алкоголичку, и люди из соседнего номера и мимо пробегающий собакевич. Я хохотала до истерики и ничего не могла с собой поделать. Ира, соседи и собака заражались моим весельем и подхихикивали в унисон.

После запойного смеха, наступила похмельная злость. Я кидалась на всех, кто вставал у меня на пути. А вставала в основном Ира, побледневшая, не знающая, как выводить меня из белой горячки. До драки дело не дошло потому, что наступила третья стадия воздействия алкоголя на мой юный организм – я впала в спячку.

Очнулась под вечер и, не теряя времени, сразу решила влюбиться в дворника Игоря. Коренастый, загорелый блондин. Ах, как красиво он убирал… Просто загляденье.. Трудолюбивый, простой, симпатичный.. Вообще-то я по брюнетом, а тут с похмелья такое вот блондинистое извращение (да простят меня все арийцы мира).

Пока я томно сидела на балкончике и выглядывала златокудрого садовника уборщика, с нами решили подружиться соседи. Две девочки лет двенадцати, их мама и четырнадцатилетний Серёжка, двоюродный брат девочек.

Мне, конечно, было не до них. Я изо всех сил делала вид, что абсолютно равнодушна к убирательному Игорю. А, если честно, как маньячка, следила за каждым его шагом. Ира в это время приветливо общалась с соседями. Они нас угощали булочками и фруктами, что очень кстати разбавляло ненавистную “мивину”, лежащую в наших девственных девичьих желудках огромным макаронным комом.

На третий день отдыха, на море мы снова не пошли. Потому, что мне надо было безразлично шпионить за Игорем, и у нас прямо на балконе поселился соседский Серёжка. Он оказался очень смешным пареньком, с невероятным чувством юмора. Его обожала вся база отдыха, он обожал меня, а я обожала следящего за чистотой, загорелого, обсыпанного бицепсами, Игоря.

Я ежеминутно просила Иру сообщать, как он на меня посмотрел, как он встал, как он сел, с каким выражением лица поднял ведро. На сколько сильно он меня уже любит, улыбнуться ли мне ему или продолжать набурмосенно смотреть сквозь него. В общем, дел было по горло – какое тут море, товарищи!

С такими шпионистыми занятиями Штирлицу Ире пора было заводить бортовой журнал, чтоб не путаться в показаниях.

А Серёжка начал рисовать мой портрет. И так на меня смотрел, пока творил, что я поняла – моё влюбчивое сердце согласно и Серёжку любить, не смотря на то, что он младше меня до неприличия.

Он напоминал мне Маленького Принца – героя Экзюпери. Такой же добрый, вдумчивый, чувствующий, трогательный..

За всю неделю пребывания на море, мы так ним, дурынды, и не насладились. Потому, что моя любовь убирал базу отдыха, и не было у него времени на купание. А куда я без него, и как же слежка? Серёжа от нас ни на шаг не отходил. Ухаживал, развлекал, кормил.

Ира заразилась моими чувствами и уже тоже начинала смертельно влюбляться в серьёзного хозяйственного Игоря и весёлого шалопая Серёжку.

Но вот, пришёл последний день нашего морского путешествия. Серёга смеялся всё реже, шутки не удавались. Как-то безысходно было и очень грустно.

В пять утра за нами должен был приехать автобус. Серёжка всю ночь просидел у нас. Случился рассвет. На душе было пусто и потерянно. Когда я залезала в ненавистный автобус, Серёжка попробовал меня поцеловать, но я не позволила.

Отъехали.. Посмотрели мы с Ирой друг на дружку и разревелись безутешно.

Дома у меня поднялась высоченная температура, и я приняла решение конкретно заболеть.

А потом обнаружилось, что мой паспорт забылся на базе отдыха. Я примчалась к Ирчику и радостно объявила: “Мы едем на море!!! Я паспорт забыла!!!”

“УРА!!!!!!!” – закричала Ируська-красотуська, и девки пустились в пляс.

Мы предвкушали, какой сюрприз сделаем Серёжке и его сёстрам. Жизнь налаживалась, болезнь отступила моментально.

Ворвались на базу, а нам навстречу девочки идут. Заметили нас, глазам своим не верят. Орут, визжат. Бросились мы обниматься. Их мама выскочила, испуганная, нашими воплями, тоже целоваться подбежала.

– А где Серёжка? – спрашиваю.

– Он уехал на следующий день после вас, – ответила Лена. – Не смог тут больше.

Настроение сразу погасло..

Пошли гулять. Решили хоть с морем повидаться..

И тут по берегу идёт секссимволический Игорь. Мускулы играют под смуглой кожей, волосы золотятся в лучах заката, глаза, как небо.. И по свойски так приглашает на дискотеку. И мы идём..

Когда вернулась в Николаев, Серёжка звонил, но постоянно я где-то гуляла. Один раз только поговорили. Он стеснялся. Я тоже.

Потом в Москву уехала. Потом в Киев. А через несколько лет мы с мужем и собакой приехали на ту же базу отдыха. И встретили там спившегося уборщика Игоря и сестёр Серёжи. Они подросли, расцвели, превратились в красивых девушек. Сказали, что Серёжка вечером приедет.

И он приехал. Высоченный, огромный, но такой же смешной. Пошли мы с ним кататься на качели. Он сказал, что номер моего телефона записал тогда на обратной стороне свадебной фотографии родителей потому, что был уверен, что фотография никуда не денется из дома и не потеряется. Признался, что с тех пор ему нравятся только девушки, похожие на меня и, правильно я сделала, что тогда его не поцеловала.

– Почему?

– Потому, что я бы сразу успокоился. А так до сих пор очень особенно к тебе отношусь.

Ох уж эти мужчины!!!

Сейчас у Серёжи семья. Доченька родилась. Он любящий и заботливый папа. Для нас с Ирой он навсегда останется смешным Серёжкой, с которым мы прогуливали море и хохотали так, как никогда в жизни.

о жабах, звёздах и хорошем муже

Разговариваем вчера с Машей по телефону. Хвастается, что жаб в корыте у них уже целых семь (наверное, местный желтощёкий уж взял отпуск и уехал погостить к любимой бабушке на пирожки с мышами).     Рассказывает, как перед сном они каждую ночь смотрят на южные звёзды, а звёзды смотрят на них. Как просят небо уберечь нас с папой и Милой от плохого.

А ещё, как-то раз Маша проснулась и заметила крадущийся на цыпочках рассвет, старающийся никого не разбудить. На прощание Машундрик спросила, всё ли хорошо у папы, и сказала:

– Мам, спасибо, что ты выбрала себе такого хорошего мужа!

ЛИЛИАНА

Я обещала создать заметку о невероятной женщине. Это большая ответственность писать о таком великом человеке. Попробую. Не судите строго.

Зовут эту волшебницу Лилиана Романова. Ей 53 года. На данный момент у неё семнадцать детей и трое внуков. Сколько детей усыновлены уточнять не буду – потому, что все они для Лилианы родные и любимые. Она вырывала их из ада интернатов и вложила в них столько сердца, что словами передать это невозможно.

Раньше Лилиана служила в миллиции. Сейчас занимается своей большой семьёй. Трудно назвать эту панко-рокершу пенсионеркой. Она стреляет из Калашникова, любит своего обаятельного лабрадора и выглядит как рок-дива.

Её татуировки и пирсинг – пропуск в мир молодёжи, которой у неё полный дом. Однажды одна из её дочерей сделала себе пирсинг.  Лилиана отреагировала на это негативно.

Вдруг начала замечать, что дети отдаляются от неё. Например, когда заходит в комнату, разговор подростков моментально прекращается. Лилиана поняла, что пропасть между поколениями становится всё больше и опаснее.

Когда дети уехали отдыхать, она сделала себе первую татуировку и пирсинг. Восторгу ребят не было предела, когда они вернулись из путешествия и увидели новую продвинутую маму. С тех пор Лилиана прокалывает очередную дырку с появлением каждого нового ребёнка, пришедшего в их дружную семью.

Поделюсь историей удочерения девочки Насти с диагнозом ДЦП и умственная отсталость.

Однажды Лилиане позвонили из органов опеки (на тот момент у неё уже жили усыновлённые детки) и предложили взять девочку-инвалида потому, что пропадёт она в интернате. Не так просто брать на себя колоссальную ответственность. Лилиана обещала подумать, взвесить все за и против, посоветоваться с семьёй.

Что случилось дальше описала в своем рассказе о Лилиане Наталья Муленкова (тоже очень-очень многодетная мама). Позволю себе взять несколько отрывков из её творчества.

“То, что мы там увидели, – говорила Лилиана, – зрелище не для слабонервных – много-много-много детей инвалидов. И все они тянулись к нам, облепили со всех сторон, прижимались и пытались поцеловать. Свою Настю взглядом нашли сразу. И нас поразили ее глаза, она очень внимательно нас рассматривала и, наверно, единственная к нам не бежала с распростертыми объятьями. Решение созрело внезапно, как вспышка молнии. Ребенка надо спасать! Мы ее берем!”

Теперь девочка каждый день вставала рано утром и спускалась на первый этаж и подходила к окну, выходящему на дорогу. Из окна была видна дорога к интернату, по которой подъезжали машины. Спускаться со второго этажа было очень трудно. Ноги не слушались. Вот еще один шаг, еще … Поворот направо и она у цели. Может, именно сегодня ее заберут? Она обнимет мамочку.
Из-за поворота коридора выскочила рассерженная директор. Она, как вихрь, налетела на ребенка и сбила девочку с ног. Настя, потеряв равновесие, упала на пол.
-Что ты тут ползаешь, инвалид, идиотка,- закричала она,- А ну, марш наверх.
И она стукнула беспомощного ребенка со всей силы. Удар, пришелся как раз по лицу. Глаз тут же заплыл.
-Что вы делаете!- выскочила из кухни Саша – кухонная рабочая.
-А тебя не спрашивают,- грубо ответила директор. И ушла, даже не обернувшись. Подбежала тетя Надя, медсестра. Настя лежала без сознания, раскинув руки.
Оформление документов очень затянулось. Лилиана спешила.
Увиденное, так потрясло ее, что ребенка она готова была забрать немедленно, но в опеке почему-то откладывали. Лилиана не могла понять, в чем дело.  Прошло еще 4 дня.
Наша героиня грозилась, что напишет в прокуратуру, подключит милицию, напишет в газеты.
Как ни странно, это подействовало, вопрос тут же решился, сказали, что можно прямо сейчас ехать и забирать девочку. Лилиана с мужем тут же поехали в интернат.
Увидев ребенка, они все поняли – почему тянули с отдачей девочки -у нее на правом глазу была страшнейшая гематома. Хотели дождаться, пока синяк пройдет, и скрыть происшедшее .
Директор сразу подскочила к Насте и стала рассказывать, как она упала и ударилась глазом, она же плохо ходит. Лилиана сразу догадалась, что этот синяк от кулака взрослого человека. Но не стала поднимать шум, скорей бы уехать из этого дурдома. Уже дома, привыкнув к новой жизни, Настя рассказала о первой встрече с новой семьей корреспонденту, пришедшему к ним домой, чтобы узнать о дальнейшей судьбе ребенка.
– Я оказалась дома в большой дружной семье. Меня окружили мама, папа, сестры и брат, приехавший на каникулы. Я была так рада! Мама накрыла на стол, и мы все вместе сели ужинать. Настала ночь, и я попросила маму лечь со мной в кровать. Мамочка согласилась. Пока я засыпала, я все время держала мамочкину руку, боясь, что этот чудесный сон прервется. Я держала мамочкины руки в своих, гладила и целовала. И шептала.
-Мамочка, милая моя, мне постоянно снился один и тот же сон, будто ты меня потеряла когда-то давным-давно и теперь ходишь по детским домам, спрашиваешь, где моя Настя и ищешь меня. Я кричала во сне, что я здесь, вот я, живу в интернате №3! А ты меня не слышала. Я сразу догадалась, когда вы с папой  приехали к нам в группу, что ты моя мама. А подойти к вам боялась, а вдруг, не понравлюсь? Ведь ты меня ни разу не видела. Мамочка, как долго ты меня искала! Как долго я тебя ждала! После того, как Катюшу, мою подругу нашла мама и у меня появилась надежда. Все будет хорошо!

Настя перешла во второй класс, учится на одни 5 . Учителя приходят к ней на дом, удивляясь силе воли, терпению и усидчивости ребенка. С нее сняли диагноз «умственная отсталость». Насте сделали первую операцию, взяв в кредит 300 тыс. руб. Девочка ходит более уверенно, опираясь на костыли. Преодолевая страдания и боль, она упорно стремится стать полноценным человеком. Впереди у нее еще 3 операции. Врачи говорят, что ходить будет нормально.”

Эта история написана Натальей несколько лет назад.

 

В этом месяце Лилиана собирается вставить в уши ещё две серёжки. Они уже лежат дома и ждут своего часа. Да, эта нереальная женщина берёт под своё крыло ещё двух детей.

 

P.S. Приношу свои извинения Лилиане и её ребятам, если ошиблась в фактах их потрясающей жизни. Понятное дело, что я могу лишь догадываться о невообразимых сложностях и боли, которую испытала эта удивительная семья.

Лилиана, я учусь у Вас любви.

как я под Ахматову косила

Случилось это, когда я была в десятом классе. Нам задали выучить любое стихотворение Анны Ахматовой. И чего-то я загуляла, и домашнее задание не выполнила. Опомнилась только, когда начали спрашивать одноклассников.

Наконец, вызвали к доске меня, и я не придумала ничего другого, как рассказать вместо шедевра Ахматовой свои стихи.

Вот эти:

В волосах запутался воздух,

Шевелится море игриво.

Я спать уложила розу
В растрепанный томик Шекспира.

 

Чайка нырнула в полночь.
Затрепетали звезды.
И Бог согласился помочь нам –
Он в нас поверил просто.

Это единственное, что я помнила из своих сочинительств. Оно и с рифмой было, и не такое неформально-депрессивное. Вот, например “Чучело моего любовника” я никак не могла рассказать на уроке литературы. Меня бы сразу рассекретили и предали анафеме.

В общем, стою, рассказываю. Боюсь, что раскусят меня  сейчас и выгонят с позором. Вижу, у друзей – фанатов моего творчества, глаза становятся шире. Понимаю – узнали стихи!!! В шоке смотрят на меня. Я,краснея- бледнея, продолжаю обманывать учителя. Неловко, страшно, но двойку очень не хочу.

Закончила. Жду приговора.

Нелли Владимировна задумчиво спрашивает:

– Это Ахматова?

– Конечно! – не моргнув, вру я. – Её ранние стихи.

Молчание. Казалось, тишина сейчас взорвётся.

– Садись. Пять.

Двойственные ощущения – облегчение + угрызения совести.

На перемене меня окружили одноклассники, поздравляли с этой маленькой ложью. Позже я призналась, что стихи мои. Так что, надеюсь, Нелли Владимировна с Анной Андреевной на меня не очень обиделись.