Приехали на ВДНХ. Там случился тату-фест.
Сначала наблюдали как художники-татуировщики рисуют по телу картины, которые люди будут носить на себе всю жизнь. Мастера невозмутимо пытали расписывали жужжащими иглами руки, ноги, шеи, спины моделям. Модели сидели спокойно, не плакали, не кричали, даже, казалось, скучали – ведь набивание татуировки это многочасовое приключение.
Атмосфера мирная. Не такая, конечно, как тусовка хиппи, но очень творческая. Только слегка брутальная и бунтарская.
Ведущим конкурсов был пижонистый мачо Антон Мухарский. Во все стороны раздавал интервью артист из “Вечернего квартала”, пыхтя на любопытных журналистов длинной и толстой сигарой и подкатив рукав футболки так, чтобы видна была татуировка.
Один папа хвастался, что одну из татуировок ему сделал его шестилетний сын.
Я оторваться не могла от разнокалиберных личностей, пришедших на этот татуированный хэллоуин.
Фриковатые женщины и мужчины, с пушистыми чёлками и взъерошенными ирокезами, в каких-то космических одеждах с шипами, накидками и балахонами. Казалось, они сели в машину времени и примчались сюда из далёкого 2060 года, где все ходят как минимум с малиновыми дредами и на тридцатисантиметровых каблуках-ходулях.
Авангард разбавляли заботливые отцы семейства с изображениями черепов на плече и кенгурушками на груди, где широко открытыми глазами на мир ярких людей, смотрели малыши.
Иногда в толпе, как недоразумение, белели девушки с девственно чистой кожей. Они настолько выделялись своей обычностью, и казались какими-то неуместными, голыми, незащищёнными. Хотелось набить им какую-нибудь кровавую розу на всю спину. Или портрет Мерилин Монро на ляжке.
Особенно запомнился тонкий высокий парень со свитой вызывающе накрашенных фурий. Татуировки у него были даже на лице и на бритом черепе. Добрый, улыбчивый, инопланетный.
По газону бегала красивая пышная блондинка в шортах. Татуировки украшали её ноги, руки, шею. Но главным украшением был её трёхлетний сын, собственно, за которым она и устроила погоню. Стильная, разрисованная мама.
Очень полюбился мне парень с венком из одуванчиков. Ходил такой солнечный.
И всё это под космические баллады “Металлики”.
Я бессовестно вылупилась и изучала каждого прохожего – все яркие, харизматичные.
А ещё был там настоящий ангел. Голубоглазый, открытый настежь. Он набил татуировку человеку и поклонился ему, соединив две ладони перед собой. Этот жест намасте окончательно меня добил покорил – я ведь падкая на люблю ангелов. Решила ему отдаться, чтобы нарисовал на мне что-нибудь доброе или хотя бы подсолнечную мою ромашку на запястье облагородил на своё усмотрение. Но случилось две преграды на пути к повелителю иглы.
Первая – языковой барьер. Ангел был из Дании, а я не ферштейн абсолютно. Тем более очень стеснялась своей неполиглотности и его жизнерадостного взгляда. Он сверкал внутренним солнцем так, что хотелось идти на него, как на свет.
Но тут образовалась вторая преграда – муж. И языками владеет, и мог бы поговорить с Ангелом, но сначала набычился, потом признался, что тоже стесняется. Такие вот, смущённые и без свежих татуировок, пошли мы в старых своих нательных рисунках гулять дальше по маю.
Только что прочитала в инете, что этот датский принц Ангел практикует старый метод татуирования, известный ещё со времён викингов – наносит рисунок полностью вручную, используя для этого заострённую палочку. Экзотика.. эх..