День: 16.06.2012

Однажды я родилась.

Сегодня несколько моих Дней Рождений пришли ко мне. Хотят вспомниться.

Пятилетие. Мне подарили две игрушечных собаки. Задумчивого длинноухого Филю и жёлто-пушистого Звоночка. Мне они оба казались лучшими пёсиками на свете. И я никак не могла определиться, кто лучше – мудрый Филя или  ласковый Звоночек. Сейчас, когда  смотрю на свои старенькие игрушки, которые мама бережно хранит в нашей пожилой квартире, мне становится очень грустно и что-то болит внутри. Может, детство?

Шесть лет. Я никогда ничего так не ждала, как заветного шестилетия. Казалось, что именно сегодня произойдёт какое-то чудо, и со мной случится счастье. Получилось, что в этот день я была у бабушки ( а я не любила там быть), и мама уехала в Одессу по каким-то своим взрослым делам. Просыпаюсь, а её нет. Я поняла, что пока она не вернётся, никакое шестилетие не наступит. Вылезла на забор и простояла, держась за него до самого вечера. Смотрела на пустую улицу и ждала, ждала маму со своим драгоценным шестилетием. Было одиноко, грустно и очень плохо. Но вот, мама вернулась. И подарила маленького бирюзового слонёнка. Сказала, что зовут его Фунтик. Я смотрела на Фунтика, нажимала на его мягкий живот и понимала, что даже шесть лет ничего не изменили в моей жизни. И что-то болело внутри, как сейчас, когда я смотрю на свои игрушки.

Шестнадцать. Мне подарили ведро ромашек. Я взяла друзей и часть громадного букета, и пошла раздавать его кусочки прохожим. Делилась со всеми подряд своими любимыми цветами и хвасталась, что у меня Рождение!

Мне двадцать три. Мы с Егором приехали из Киева и позвали самых близких николаевских друзей на дачу моих родителей. Папа с мамой кормили нас вкусностями и свежесорванной черешней. Было весело, хорошо и легко. Самые родные и любимые со мной. Улыбаются. Шутят. Вместе. Не бывает подарка ценней.

Мне тридцать. И я боюсь. Это очень страшно, когда тебе тридцать. В полшестого утра стою на вокзале, жду николаевский поезд, который везёт мне подарок от подружки Лизы. И Лиза приказала обязательно его встретить и не проспать. Я послушно встала с рассветом и, заспанная, зевающая, поехала исполнять Лизкину волю. Из вагона выскочил усатый красавец и радостно вручил мне что-то большое и плоское. Попёрла я это в машину. Дома развернула, а там картина. Её специально для меня рисовала настоящая художница. Со мной она не знакома, поэтому  Лиза ей много всего обо мне понарасказывала. А так как Лиза ещё со школы не только преданный друг, но и вечная моя фанатка, то понятно, что её обожествление меня – очень приятно субъективно. Наслушалась художница всякого обо мне, и ассоциации вдохновили её нарисовать маково-ромашковое поле. Как же я люблю эту картину. И после того, как она попала в мой дом, я поняла, что мой цветок – мак. В тот день мне подарили много украшений. Среди них были три золотых кулона в форме сердца. Такой вот неожиданный флэшмоб сердчный получился.

Мне тридцать два. Я беременна Милой. Никто об этом не знает. Никогда не афиширую свои беременности. Самочувствие так себе. Сижу дома. Пишу себе стихи. Несколько месяцев до этого закончился очень сложный жизненный период, который долго напоминал о себе неврозами, болезнями и персональным адом. А ещё я лишилась очень дорогого человека – меня в очередной раз бросила подруга. Убийственный токсикоз, безподружье, домашнее отшельничество. Одиночество навалилось. И вдруг его пробил телефонный звонок. И ещё один. И ещё… А там голоса, родные, весёлые, полные любви и света. Я получила такую порцию тепла, что мучительный токсикоз прекратился, и я встрепенулась от счастья, а клубника сразу стала вкуснее, черешня – сочнее и мир – радужнее.

Тридцать три. Мы на море. Я просыпаюсь в номере отеля. И рядом только один ребёнок. Должно быть ещё двое + муж. Выхожу на балкон. Недоумеваю. Волны успокаивают. Солнышко обещает сюрприз. Через минут десять появляется Егор с остальными детьми и огромным букетом роз. А на них капли росы. И сумасшедший аромат наполняет комнату. А я знаю, что нигде здесь не продаются цветы. Проверила – вроде погони нет, значит добыл законным путём.. Море.. Семья.. Это прекрасный День Рождения. Маленькое большое счастье.

Завтра тридцать четыре. Пусть всё будет хорошо.

Сегодня женщины нашей семьи делали впервые некоторые девичьи делишки..

Дебют Милы. Впервые накрасили ей ногти на ручках и ножках. Показали как это делается сначала на Маше. Мила внимательно следила за каждым движением кисточки и за реакцией сестры. Маша демонстрировала счастье. Мила с любопытством наблюдала за радостью Марии, и видя, что сеструха осталась жива и невредима после этой процедуры, согласилась, чтоб и ей накрасили ноготки. Сидела тихонько. Ручками не дёргала. Терпеливо ждала, пока лак высохнет. Даже на ножках согласилась ногти накрасить. Ничего не размазала. Настоящая маленькая женщина.

Дебют Маши. Она девка бывалая. Ногти красить ей не впервой, но таким ярким взрослым лаком – впервой. Вот это настоящее  приключение для девочки! Ещё круче, чем губы блеском намазюкать. Маша потом полдня боялась руками что-то делать и к предметам дотрагиваться – а вдруг испортится вишнёвая покраска.

Мой дебют. Всё-таки я это сделала. Пошла на восточные танцы – тряхнула женственностью. И так тряхнула, что очень  себе понравилась. Конечно, ни фига у меня не получается, но я словила кайф от самого процесса. Начало оживать то, что никогда не двигалось. Зашевелила такими мышцами, о существовании которых в своём организме и не подозревала.

Так интересно вспыхнуть женственностью в кругу учениц восточным премудростям. Мы такие прелестницы. Мне даже музыка понравилась. Такая самобытная, глубокая, инстинкты щекочет. Захотелось купить нам с Машей набедренные повязки или пояса со звенящими кружочками. Без них нет колорита, изюминки восточной.

Такие вот женственные дебюты случились с нами сегодня. Завтра в гости ждём крепатуру. Чувствую жестокой она будет.. и всеопоясывающей.

Зато – ура!!!

Маша и Ян затевают очередную шкоду увлечены каким-то новым изобретением, сидят в своей комнате, поглощены процессом. Мила видит, что как-то её слегка подзабыли, а куда это годится? Поэтому спешит о себе напомнить. Заглядывает к ним, зовёт:

– Дети! Дети-и-и!

Маша и Ян замечают ребятёнка, радостно бегут к ней, обнимают, берут к себе вбанду компанию. Мила отчаянно вырывается из объятий, отбивается от поцелуев, убегает от брата и сестры с криками: “Сё! Сё! (Всё! Всё!) Пока, пока!”

Мария и Ян снова начинают что-то там творить-мастерить, понимая, что человек ну не хочет с ними играть.

Мила стоит в центре комнаты в гордом одиночестве, прижимая к сердцу птя-птя. Вытягивает шейку в поисках своих поклонников. Никто её не преследует, и это обидно. Приходится снова обращать на себя внимание публики.

Заглядывает в детскую:

– Дети! Дети-и-и!

И дальше всё, как я описала по тому же сценарию. Уже четвёртый раз подряд.

Я не упущу свою жизнь.
Ведь теперь у меня есть ты.
И ты всё объяснишь.
И мы всему научимся,
И вспомним настоящее..
Теперь я не пойду туда,
Куда идут все –
Там тупик.
Я выхожу из толпы.
Я иду вверх,
Потому что там ждёшь меня ты

Проснулись вчера после часа. Как нам рассказали очевидцы, с утра был сильный ливень. Хорошо, что мы его проспали. Нас встретил умытый мир, и солнышко изо всех сил старалось высушить траву, чтоб мы могли туда запустить Милу. Так как нам очень понравилось в Ботаническом на прошлых выходных, то мы решили повторить гулятельное удовольствие.

Приехали к четырём. Фонтаны нам уже не были страшны, даже наоборот, хотелось в них нырнуть, потому что жарюка и вообще, июнь, между прочим. Вооружившись мороженным, мы пошли досматривать шедевры современной скульптуры, к которым не дошли в прошлый раз.

Мне больше всего понравилась гигантская пуговица, созданная нашими творцами. Мы поочерёдно совали головы в дырочки и фотографировали это диво дивное, потерянное, наверное, каким-то великаном.

Ещё очень хороши “капли росы” – так назвала эти штуки Маша.

А я считаю, что это остатки расплавившегося терминатора из второй части. Что бы это ни было, оно очень симпатичное.

Стояло там ещё гигантское чучело из факсов и телефонов. На траве валялись каменные клавиатуры и мониторы. Огромный шар-улей висел в воздухе и туда, естественно, заглянули все мои родственники. Мы пофоткались рядом со всеми замысловатостями, посмотрели свысока на Киев. Словили котёнка, заставили его терпеть наши ухаживания, потом отпустили на волю. И пошли искать приключений.

Вдруг, откуда не возьмись, нам навстречу целых пять беременных!!! Окружают! Прям пузатое нашествие – ребёнковская эпидемия. Когда они проходили мимо нас, Егор попросил меня задержать дыхание – а вдруг это передаётся воздушно-капельным путём.

Потом Мила, не поверите, уснула. Мы запустили детей на гору. Они поднялись на вершину и кричали на весь ботанический сад: “Свобо-о-ода!!! Детская свобо-о-ода!!!!” Потом побежали кататься вниз с холмов. Через минут десять уже познакомились с каким-то папой и его сыном. И начали запускать летающую тарелку – фрисби, играть в выбивного. Через часа полтора, мальчик, которого, как оказалось, зовут Марк, пришёл с нами знакомиться (ну, типа, с родителями девушки – то есть Маши). Попросил сообщить ему номер мобильного нашей дочери. Такой уверенный в себе парниша.. Однако.. Мария скромно стояла в сторонке, потупив взор.

Потом Машундрик рассказала, что они делились друг с другом, кто в кого влюблён. Маша призналась, что ей нравится Драко Мелфой из “Гарри Поттера”, а Марк ответил, что ни в кого не влюблён, но все девочки класса и двора за ним бегают. И вообще, ему целых десять лет. Такой вот хвастунишка.

Очень много самолётов летало над нами. Мила радовалась им, махала ручкой и кричала вслед “Покапка! Покапка!!!” И очень недоумевала, когда покапки эти исчезали за деревьями.

К нам подошла женщина, и робко спросила, нет ли у нас лишнего памперса. Памперсы лишними не бывают, а вот последними – очень даже. У нас оказался именно такой. Я со слезами на глазах оторвала его от сердца, уговаривая себя, что он гораздо нужнее сейчас чьей-то незнакомой попе. А наша, родная попа, дай бог, продержится и со старым подгузником. В такие моменты чувствуешь себя прям матерью Терезой, такая вся бескорыстная и всех спасающая! И волосы развеваются на ветру. И взгляд затуманился от предстоящих добрых дел и геройских подвигов..

 

Ну так вот, решили мы, что пора и честь знать – домой закругляться. Но на выходе нас подстерегали вкусный кофе с горячим шоколадом. Ну как без них? Стоим пьём, обжигаемся вкуснотой. Решили пройтись в сторону, где ещё не были. Идём и вдруг, выходим к оазису детской площадке. И такая она манящая, такая соблазнительная.. ну как не зайти?

Помчались наши козлевичи галопом к новым горкам, лестницам, прыгательницам. Налетели ураганом. А Мила села в качелю и всё.. В прошлый раз с нами случился фонтан. В этот – качеля. Боже, как ребёнку нравилось взлетать к небу и опускаться к земле. Ножками дрыгала от восторга, хохотала, визжала, светилась от радости, излучала счастье.

Смеркалось. А Мила просила катать её выше и выше.. Мне уже подурнело от качельного маятника. Егор, как самый стойкий, продолжал исполнять капризы любимой девочки. Маша и Ян уже передружились, перессорились и снова передружились со всеми на площадке. Егор хотел домой. Я отдыхала на скамейке. А Мила решила так и остаться жить на качеле.

Применяя всё актёрское мастерство, которое в нас ещё осталось, обещая золотые горы, мы всё таки уговорили ребёнка слезть с качели, и помчались к выходу из Ботанического. Ехали по ночному городу. Красиво.. Светящиеся фонариками бабочки на деревьях. Июньские тёплые люди.. Хорошо..

Дома забросили всех потомков в ванную – пенная вечеринка, йаххууу!

Выходные удались. Улики и вещдоки предъявляю в виде фотографий. Отпечатки пальцев остались в пальцах. Алиби – всегда при себе.

До встречи!

Спать пока не могу – Мила против. Зато могу писать о сне. Или точнее о его дефиците.

Я всегда вела беспечную жизнь совы – ложилась спать после трёх ночи и лениво вылезала из постели к полудню или к двум часам по местному времени. Был период, когда мы с Егором, вдоволь насмотревшись киношедевров засыпали к 7-8 утра и просыпались к одиннадцати вечера. Шли добывать еду, готовили полуночный завтрак и снова смотрели очередную порцию фильмов.

Эта свобода закончилась с приходом Маши в нашу жизнь.

Зато началось счастье.

Когда родилась доченька я вообще разучилась спать. Не чувствовала в этом потребности. Хотелось любоваться этой красотой, дышать нежностью, целовать маленькие ручки.. в общем дел хватало – как можно спать, если ЧЕЛОВЕК РОДИЛСЯ!

В необходимости сна я убедилась через неделю, когда уже не понимала, где галлюцинации, а где явь. Если сравнивать спание с едой, то сон свежеродившей мамы – это фаст фуд, какой-нибудь хот-дог на ходу. Зато сколько счастливых часов бодрствования – никто из нормальных людей столько не радуется, как мама новенького ребёнка.

Даже если с детёнышем всё хорошо, мама обязательно просыпается раз в час, проверяет не замёрз ли малыш, не жарко ли ему, не упадёт ли, дышит ли он, не украли ли его – да мало ли страхов и фобий у матери.. Поэтому о крепком сне не может быть и речи. Правда, Мамы? Мамы, не вижу ваших рук!

Однажды я на пару дней сбежала в Крым, бросив Егора на растерзание годовалой Масяне.

Помню, легла в отеле спать в одиннадцать. На спине. Прошло несколько минут восемь часов. Меня разбудила соседка по номеру и с удивлением сообщила, что уснула я моментально и всю ночь пролежала в одной позе. Она даже ко мне подходила, чтоб убедиться, всё ли в порядке.

Очень жаль, что я тогда проглотила это безмятежное спание залпом. Даже не почувствовала.

Потом была следующая беременность, очередной ребятёнок, и снова беременность, во время которой спать было неудобно, проблематично. И – ура!- ещё человечек. Как-то я привыкла не спать. А если спать, то всё время на стрёме – то сисю подать, то к себе прижать, то обнять, то спасти от комара, то попить дать, то просто посмотреть, всё ли хорошо, одеяло поправить, Машу поднять с пола (она до сих пор летает во сне).

Но это всё не страшно. Поверхностный сон входит в привычку, и неприхотливый организм довольствуется малым. Гораздо страшнее, когда сторожишь всю ночь температуру, чтоб не поднялась выше 38 и 5. Или когда приступы коклюшного кашля повторяются каждые 20 минут, и ты вскакиваешь с малышом и пытаешься отвлечь его, посиневшего и измученного, от удушья. И засекаешь время, сколько приступ длился. Потому, что если он будет больше четырёх минут, значит ситуация ухудшается и надо в больницу. И ты ходишь с задыхающимся ребёнком, а муж записывает на листке время, когда был приступ и сколько он длился. Потому что когда приступов пятьдесят и больше в сутки, ты ничего не помнишь и не знаешь. Твой день – это один сплошной ад. А за длительностью ада надо следить. От этого зависит жизнь человека.

И вот тогда понимаешь, что “беспокойный” сон – это пустяки. Пусть себе крутятся-вертятся, просят сиську. Только пусть здоровы будут. А мамский недосып – это мелочи жизни.

Зато вместо телевизора можно смотреть галлюцинации.

Пошла играть с Милой. Включу новые серии расстройства восприятия.

Доброй ночи!

P.S.  А рассвет, вообще, чудесная штука. Видишь, как рождается новый день, маленькое утро.

Главное – не застрять в самой себе.

Главное – танцевать

И благодарить.

Главное забыть о правильном

И вспомнить мечты..

Пошли мы сегодня с Машей на восточные танцы. Всегда терпеть их не могла. Ни музыку, ни движения эти. Правда была когда-то на тренинге, где около тридцати женщин изо всех сил высекали из себя искру женственности. Так вот там я влюбилась в этот танец и его гениальную исполнительницу. Ира, маленькая кудрявая брюнетка, такое вытворяла.. Через неё насквозь проходила энергия. Женская, космическая, земная.. Зрелище невероятное. Ощущения непередаваемые. Словно все стихии слились в одной Ире. То она ими управляла, то отдавала себя в их власть. Ни до, ни после подобной магии я не видела.

А так как Маша, совершенно не моя дочь, ну в смысле вкусы у нас полярные, например, мне нравятся брюнеты, ей – блондины, я от мяса отказалась, Маша его обожает. Я чай с сахаром употребляю, Мария – пьёт без сахара (бе-э-э), и о танцах моих нелюбимых восточных с пяти лет мечтает. Вот и пошли мы танцевать.

Я села на маты в уголке, понаблюдать за тренером и своим ребёнком. Тренера зовут Катя. Молодая, длинноволосая, высокая. Очень много информации даёт в одну минуту. Как Маша всё запомнила и поняла – не знаю. Наверное, год занятий бальными помог. И хорошо получается – в удовольствие ведь.

Туда ещё несколько девушко-женщин ходят заниматься. Я восхищалась, с каким упорством и детской открытостью они впитывают азы женственности. Смотрела на их неуклюжие движения, которые бац, и превращались в грациозные. Напоминало мне всё это птиц, которые учатся летать.

Наверное, если бы они профессионально станцевали передо мной, я бы не почувствовала того, что ощутила сегодня. Женщины выпускали из себя свою СИЛУ, словно всемогущего джина из бутылки, и неловко её приручали… пока неловко. Словно учились ездить на лошади. Покоряли свою стихию женственности. Это завораживает. На долю секунды Маша или любая из этих девушек хватала свою божественную суть и сверкала, словно бриллиант.

Я наблюдала, как моя маленькая дочь доверчиво и прилежно постигает великое знание – быть ЖЕНЩИНОЙ.

Какое-то время ученицы восточного танца двигались с прозрачными разноцветными платками. Так воздушно и невесомо..  словно ветер подбрасывают вверх. Потом Катя взяла трость, положила себе на бедро и пошла вперёд. Потом назад прогулялась. И так туда-сюда.. А тросточка, будто приклеенная на бедре держится. Однако.. Все постояли с палочками, к боку поприкладывали, пошкандыбали с бедром набекрень, трости громко пороняли. Никто этот фокус повторить не смог.

Атмосфера спокойная, девичья, с секретом. Уютно, мило, обаятельно.

А в конце занятия девочки учились играть на восточном барабане (не знаю, как называется). Маше очень понравилось. Дома она взяла велосипед Милы и начала на нём учить барабанить Яна.

В общем, впечатлений куча. Даже мне захотелось.. Я ведь очень неплавная, резкая. А там учат грациозности, и всему тому, чего у меня нет. Точнее где-то есть, конечно, но спрятано очень глубоко. Пора уже доставать из закромов богатства эти несметные, ведь мне так нравится быть Женщиной.

Я знаю, как это стесняться себя, как подавлять в себе нечто мощное и сильное.. Знаю, какой несчастной от этого становлюсь, словно крылья себе подрезаю, перекрываю кислород. Поэтому с первых дней жизни поддерживаю проявление Женщины в моих девочках, говорю, какие они красавицы, восхищаюсь их артистичностью и кокетством, разрешаю брать мои украшения, объясняю как делать макияж. Они учатся, пробуют, любуются собой. А я учусь у них принимать себя такой, какая есть.

И я всё-таки возьму себя за шкирку и отведу на эти восточные танцы. И тоже буду укрощать прозрачный платочек и громыхать тросточкой и бедром. Буду неловкой, неуклюжей и корявой. А потом ка-а-ак расцвету – другого выхода у меня нет.