Никогда не отличалась любопытством. В детстве не рыскала накануне дня рождения по шкафам в поисках подарков, спрятанных родителями. Всё равно ведь никуда не денутся вручат, когда наступит праздник. Не залезала в стол старшего брата, не искала по ящикам интимности и компроматы. Не читала потрёпанные тетради мамы – явно отдушины, порталы в прошлое, возможно, дневники.
Однажды соседка принесла к нам пачки писем, которые по какой-то причине нельзя было держать в доме. Она бурно разводилась с мужем и просила, чтобы конверты с чем-то важным для неё хранились у нас. Стопками они лежали за креслом, в котором я читала, разговаривала по телефону. Иногда мой взгляд падал на эти бумажные кусочки чужой жизни. Мне абсолютно не хотелось знать, что там написано. Инородным телом они врезались в квартиру нашей семьи.
Закадычную подружку всегда удивляла эта моя черта – нелюбопытность. А мне было неловко и даже брезгливо совать нос в то, что мне не показывают. Это как подглядывать, следить, лапать чьё-то сокровенное.
Но любопытство всё-таки настигло меня, непоколебимо неинтересующююся тем, чем люди делиться не хотят. Было мне лет этак пять. Мы с Надей вместо садика ходили к няне. Такие вот дети-мажоры тогдашнего времени, но сейчас не о буржуинах, а о двух девочках, которые сгорали от любопытства.
Дело в том, что на кухне у няни, на подоконнике, среди бархатных фиалок в вазонах, стояла огромная трёхлитровая банка с чем-то тёмным, тягучим. И пахло волшебным. Что это такое мы с Надей никак не могли понять. Выпытывали у коварной няни, но безрезультатно. На расспросы она отвечала коротко: “Много будете знать, скоро состаритесь.” Не признавалась ни в какую.
Конечно, мы просили дать нам попробовать, но няня говорила, что детям такое нельзя есть.
– Отрава??? – полувосхищённо, полуиспуганно спрашивали мы.
– Для детей – да.
Вот класс! Так даже интереснее!
Пристальное наблюдение за объектом показало, что загадочное содержимое банки потихоньку уменьшалось – то есть наверняка съедалось. Мы с Надей с ума сходили от желания узнать, что же это такое и какое оно на вкус. Может мёд? Или карамель? Няня всё отрицала. Ах, этот ни с чем не сравнимый аромат тайны..
И вот однажды мы разработали коварный план по дегустации непонятной почти чёрной субстанции. Каждый день к нам во двор приезжали продавцы молока и сметаны. Как только няня слышала заветный звон колокольчика и призывный клич молочницы: “Молоко!!!”, она брала из тумбочки заранее приготовленные деньги, строго наказывала нам с Надей сидеть смирно и отправлялась во двор. Отсутствовала няня максимум пять минут. Обычно мы рисовали или играли, но только не в тот великий день, когда мы Это сделали.
Как только няня начала собираться при виде молочницы с бидонами на тележке, мы с Надей скорчили самые невинные физиономии и попросили няню не спешить – нам совсем нестрашно остаться дома самим. Проницательная няня сразу заподозрила неладное, но молочница настойчиво звонила в колокольчик и надо было идти.
Дверь захлопнулась. Мы подождали минутку в коридоре, послушали как застонал и закрылся лифт, и бегом на кухню. Надя стояла на шухере – следила в окно, купила ли няня молоко. Я схватила ложку, залезла на табуретку и попыталась зачерпнуть тёмную субстанцию.
Даже фиалки смотрели на меня с укором, но любопытство подавляло страх и совесть. Руки не слушались. Банка казалось нереально большой. Чайная ложка не доставала до её середины, где пахла заветная липкость. Я поднатужилась, влезла в сосуд чуть ли не по локоть, и дотянулась до манящего нечто. Оно оказалось тягучим. Сироп? Яд? Что это??? Настал момент истины.
Я съела это тёмное, липкое. Разочарование беспощадно накрыло меня. Эта неизвестная штука была горькой! Мерзкой и горькой! Отплёвываясь от гадости, я бросила ложку в раковину, и мы галопом помчались прочь из кухни. Через минуту вернулась няня и, применив дедуктивный метод, жестоко меня разоблачила. Обидно было до самого неба не потому что ругали, а оттого что тайна так и осталась неразгаданной, к тому же ужасно невкусной.
Шли годы, я так и не поняла что это было. И только несколько лет назад, когда мы в семье начали это употреблять, меня осенило, что хранила в банке наша загадочная няня.
Ваши версии?
