вопрос-ответ

Мила спросила:
– Мама, а почему ты назвала нас именно Маша, Ян и Мила?
Попиваю кофеёк и рассказываю:
Когда я забеременела, мы с Егором думали-гадали, Кто же у нас будет, и как мы этого Кого-то назовём. Почему-то казалось, что родится девочка. А если девочка, то скорее всего Маша.
В квартире затевался ремонт. Мы принесли с балкона старые газеты и журналы, лежавшие там десятилетиями. Сложили стопкой, чтобы отдать рабочим, которые этот ремонт делали. И вот, смотрю, отдельно от кучи бумаги, лежит газета 1987 года выпуска (значит, на тот момент пятнадцатилетней давности) и на ней огромными голубыми буквами заголовок «НАЗОВИТЕ МЕНЯ МАШЕЙ». Начинаю читать, о чём же, собственно, статья. А статья — маленький абзац о том, как называют детей в США, Франции и т.д. Вообще ни о чём. Заголовок и статья почти никак не связаны по смыслу. У меня мурашки по коже — я поняла, мой ребёнок даёт мне знак. Маякнула: «Эй, мама, я девочка, и хочу быть Машей». Без проблем, Машей — так Машей. С того дня мы к человечку в животике только так и обращались. И когда через несколько месяцев на УЗИ мне сказали, что у нас создаётся доченька, это и так было понятно.
Яна назвала так, потому что иначе не могла назвать. Это моё самое любимое на свете мужское имя. Когда я его услышала, поняла, что именно так будут звать моего сына. Поэтому сначала было имя, а лет через восемь случился Ян.
Так как все мои любимые имена закончились, а во мне начал делаться третий ребёнок, я призадумалась – где взять любимое имя? Тогда я пошевелила фантазией и его придумала. Так Милу назвали Милой.