Наблюдение первое.
Сижу во дворе под черешней. Ягоды полны света и солнца. Сияют среди молодых зелёных листочков. Соблазняют алым бочком. А вокруг всей этой вкусной красоты идут бои без правил. Птицы шумят, кричат и дерутся за то, что на самом деле, во-первых, им не принадлежит ( в принципе, как и мне – поэтому я не претендую, а просто срываю и ем), а во-вторых, кусают и клюют друг друга за то, чего хватит на всех. Зачем тратить свою коротенькую птичью жизнь на войну в небе, если можно мирно-дружно наслаждаться ягодами и радоваться каждому дню.
Наблюдение второе.
Пришли какие-то ребята. Лет им по одиннадцать-двенадцать. Спросили, можно ли нарвать черешни. Дала им пакеты, чтоб было, куда складывать трофеи и запустила на гараж (там они себе, в азарте собирательства, руки-ноги не сломают). Через пять минут позвонил сосед – беспокоился, что мы останемся без витаминов, так как на крыше гаража орудует малолетняя “банда”. Потом в калитку постучали Машины подружки, замурзанные и возбуждённые, предупреждая, что у нас воруют черешню. Я всех успокоила, объяснила, что сама разрешила. Было приятно, что люди не смотрели равнодушно на то, что “чужаки” собирают черешневый урожай, что не промолчали.
Маша, глядя на всё это, спросила:
– Мам, а тебя не раздражает, что к нам во двор приходят незнакомые люди?
Я честно призналась, что сначала было какое-то неуютное чувство в душе, словно вторглись на мою территорию. Но ещё неприятнее сидеть под гниющей черешней и давиться от собственного жлобства. Гораздо радостнее видеть улыбки детей, которым не страшно, что их сейчас поймают, накажут, будут ругать.
Пацаны нарвали и нам пакет черешни. Всем вкусно и хорошо. Все в выигрыше. Когда они уходили, я сказала:
– Ребята, я разрешила вам собирать черешню потому, что вы попросили. Просить всегда непросто – ведь можно получить отказ, а это неприятно. Вы по-человечески ко мне обратились, и я вас за это очень уважаю. Приятно было с вами познакомиться.
– И вам спасибо, – улыбнулись маленькие мужички. – А можно мы завтра придём?
– Можно.
Потому, что я не хочу, как дрозды.
