Дети с жаропонижающими свечами в попах, как торты.
Заказала мужу купить шампанского и семечек. Несколько лет их не ела. Такой кайф – грызть соленоватые подсолнечные семена и запивать полусладким.. Грандиозное извращение.
Мила оценила вкусность семечек и тоже на них подсела.
– Это папа пупил (купил)? Сисяс буду есть с папом, – и умяли пакетик.
Вчера, когда я назвала Милу по имени, ребёнок строго сделал мне замечание:
– Какая Мика? – наехала она на мать. – Я писесса!
И требовала только так её звать. А малиновая резинка для волос – корона.
Сегодня, когда я сказала “доченька”, тоже получила воспитательный втык. Никакая у меня не доченька, оказывается, а Радуга. И когда Радуга с ручками, перепачканными зелёным пластилином, входит в комнату надо обязательно аплодировать. Громко и искренне. И тогда Радуга начинает петь, играть на гитаре, показывать концерт и блистать талантом, как солнцем.
Хочу на свежий воздух, и чтобы тепло, чтобы весна. Гулять, вдыхать небо, любоваться первой букашкой, радоваться влюблённым птицам.
А пока бациллы устроили тусовку. И вирус, уже как родной. Понравилось ему у нас в гостях. И отдушина – новорожденный роман подружки. Убегаю от ингаляций, лекарств и чая с лимоном, и читаю очередную дозу искусства. Подсадила Надюшка меня на это дело. С головой ныряю в переживания героев, таких настоящих, объёмных, харизматичных. И всё по-честному, и всему веришь. И больно, и щемяще, и вдруг проблески счастья, частички простых человеческих радостей..
Я переношусь на много лет назад, где мы совсем ещё девчонки, хохотушки-дурочки, пишем в запой стихи, рассказы и романы, а потом с упоением и немножко волнуясь, читаем друг другу свои шедевры.
И снова заражаемся вдохновением, и опять падаем в творчество, достаём из себя маленький опыт, острые чувства, создаём новых людей, живущих в книжных мирах. В наших мирах.
Это было странное, беспомощное время. Мы могли и умели только в своих историях. Там мы были богинями. А в реальности – малолетки, отбывающие срок в школе. Но как это важно – иметь единомышленника, первого читателя, заинтересованного слушателя, любящего тебя критика – и всё это сокровище – мой друг!
Сейчас, спустя годы, мне хватает времени лишь на заметку-воспоминание, на заметку-размышление, заметку-наблюдение. Я не слышу в себе стихов – это ведь тончайшие струны души. Полутона, полусмыслы.. У меня в доме слишком шумно, чтобы их уловить.. Но я рада этому шуму – так шумит моё простое женское счастье.
Но останавливаясь посреди своей громкой, весёлой вселенной, я задаю себе вопрос. Сколько романов погибло во мне? Сколько героев во мне зачато? Сколько моих книг сбудется или уйдёт со мной в северное сияние? Что я не сказала? Что не достала из себя? Чем не поделилась? Во мне роддом или кладбище персонажей?
Читаю Надю, и улавливаю флюиды счастливой реализованности. Радостью творчества пропитаны слова, предложения, главы. Словно чистый первый снег, искрится талант. Человек нашёл себя и узнал, то, что понимал с детства – он Писатель! И использует свой дар во благо.
Пока спит Мила,
пока у детей температура на отметке относительного спокойствия, пока я жду очередной порции свежесозданного мира от Нади, побуду немножко писателем. Им так уютно быть.