но вдруг кому-то мой опыт, мысли помогут разобраться в чём-то очень важном.
Моя осознанная встреча с Богом произошла, когда мне было лет семь, наверное. Заболела мама. Страшные желудочные боли. Это повторялось уже несколько лет, и приступы становились всё тяжелее и продолжительнее. В этот раз наступил ад. Моя сильная, смелая, весёлая мама постоянно лежала. Папа был рядом с ней, поил, давал лекарства. Когда я заглядывала в щёлку, то видела страдание на лице мамы, а папа ласково просил меня выйти, пойти поиграть.
Но как играть, если мама мучается? Это продолжалось нестерпимо долго и лучше не становилось. Беспросветность. Изнуряющая боль. Слабость.
В каком-то необъяснимом порыве, я побежала в свою комнату, упала на колени и начала молиться Богу, чтобы спас маму, чтобы она больше не страдала, не болела. Я никогда не видела, как молятся. В советское время боготворить можно было только Ленина. Но это была самая настоящая молитва. Всем сердцем я кричала Богу: “ПОМОГИ!”
Сквозь слёзы, шёпотом повторяла: “Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!”.
В тот вечер маме стало лучше. На следующий день она уже пошла на работу, как ни в чём не бывало. С тех пор приступы не возвращались.
Я поняла – Бог есть. И я с ним подружилась. Каждый день рассказывала Ему о своих сомнениях, страхах. Он смывал их большой тёплой волной нежности. Успокаивал, утешал. Если мне было плохо, больно, жутко, я бежала к Нему, ябедничала, и Он исправлял или объяснял, что всё будет хорошо. Всё уже хорошо.
Когда старший брат, атеист и редкая зануда, спросил:
– Тата, мама сказала, ты веришь в Бога?
– Да, – улыбнулась я.
– Но ты ведь пионер. Тебе нельзя носить галстук в таком случае.
Я растерялась. Потому, что любила галстук и любила Бога, я не понимала, как наличие одного исключает присутствие Другого.
Конечно, я махнула на брата рукой, и продолжала быть пионеркой постоянно разговаривающей с Богом. Ему я рассказывала всё самое сокровенное. Он был моим Большим Другом. Я его не боялась – с друзьями тепло и уютно, а не страшно.
Потом верить разрешили. Но я отказывалась идти в церковь потому, что знала – Бог всегда рядом. Он может смеяться, баловаться, как ребёнок, улыбаться ласково и пронзительно нежно. Он принимает меня любой – плохой и хорошей, трусишкой и врушкой. С ним можно быть самой собой, и от этой Его всеобъемлющей ЛЮБВИ хочется становиться лучше, чтобы не причинять Ему боль своими грехами.
А в церкви все Его боятся, будто он мстительный, злопамятный колдун. Ещё и бормочат на непонятном языке. Все печальные, серые, мрачные. А Бог любит радость, счастье, смех. Ему, наверное, очень грустно смотреть на церкви.
Мне было лет двенадцать, когда случился мой конец света. Я гуляла с подружкой и её бородатой кучерявой собакой. Нам навстречу шёл знакомый мужчина – хозяин сумасшедше-весёлого ирландского сеттера. Мы издалека приветствовали друг друга – так замечательно начинался вечер! Вдруг сеттер увидел возле стены дома крошечного котёнка. Усатый ребёнок с любопытством смотрел на большой мир. Пёс радостно подбежал и обнюхал малыша.
Мимо проходили два парня. Вдруг один резко направился к котёнку. В следующую секунду он ударил его ногой с немыслимой яростью. И пошёл дальше. Котёнок беспомощно завертелся на месте. Задняя часть была парализована. Мы стояли в немом шоке. Тогда человек (?) вернулся и просто свернул ему шею.
В немом испуге мы с подружкой убежали оттуда. Я сказала, что не могу больше гулять. Ира была в таком же состоянии.
Я пошла на пустырь, металась по нему, выла и не могла простить себе свою трусость – я даже ничего не сказала этому ублюдку. Просто сбежала. А потом я спросила своего Бога, как Он мог допустить это? Почему столько ужасов и несправедливости творится в этом мире, а Он, Всемогущий, смотрит на ад и молчит?
Позже я получила Ответ на Вопрос, который терзал меня столько лет. А тогда, на пустыре я отреклась от Того, Кого так любила, Кто спас мою маму, и всегда меня поддерживал. Я не простила котёнка ни Ему, ни себе, ни уроду.
Меня сжигала боль, обида, разочарование. Я считала, что меня предали. Я думала – Ему плевать.
Протест против всего, что касается религии, богов и прочей чуши. Мой великий Бог бессилен против сволочи, ломающей позвоночник котёнку. О какой вере может идти речь?
Но вопрос остался не закрытым. Он гнил обидой внутри и не давал мне спокойно жить. Тогда я начала читать массу литературы о религиях и богах, которых презирала.
Много чего не понимала в свои двенадцать, шестнадцать лет, но вдруг Ответ пришёл.
Котёнка убил человек, а не Бог. Почему Бог это допустил? Потому, что Он любит и котёнка, и человека-убийцу одинаково. Он создал нас Своей любовью, вдохнул в нас Жизнь и вручил каждому потрясающий дар – ВЫБОР.
Тот, кто является родителем понимает, что дать своему ребёнку право выбора – это проявление безусловной любви. Конечно, проще уберечь дитё от ошибок, подстелить соломки, вызвать огонь на себя, но что это даст ребёнку? Тюрьму, родительский плен, несамостоятельность, тепличное существование.
Гораздо тяжелее отпустить. Позволить совершить свои ошибки, но и свои победы. Бог не надзиратель с палкой – будешь плохой – дам по попе, поставлю в угол, сошлю в ссылку ад. Он мудрый, любящий отец. Мы его дети. Любимые дети.
Я не хочу, чтобы мои ребята меня боялись, мне поклонялись, стеснялись быть сами собой. Я хочу дружить с ними, стать их опорой, поддержкой, отдушиной. Хочу, чтобы они были счастливы, а их понятие счастья не всегда совпадает с моим представлением о нём. Но я учусь давать им этот выбор. А Бог дал нам его по праву рождения.
Зло в мире происходит не по вине Бога. Его творят люди. И чаще всего другие люди проходят мимо этого зла, или убегают от него в страхе. Это мы, люди, позволяем случатся страданиям, боли, войне. Бог вмешивается, бог кричит своей любовью каждым цветком, каждой птицей в небе, каждым родившимся ребёнком.
Но мы, МЫ! не слышим, не видим, не замечаем этой вселенской любви. Отворачиваемся от хорошего. Ведь плохое интереснее, скандальнее, страшнее.
Богу больнее, чем нам. Ему, как отцу, невыносимо видеть, как убивают друг друга его дети. Он любит каждого – и тирана, и жертву. Потому, что его любовь безусловна – это и есть настоящая любовь.
Любовь потому, что ты разделяешь мои взгляды и ведёшь себя так, как хочется мне – это любовь по расчёту. Сегодня ты правильно поступаешь, и сегодня я тебя люблю. А завтра ты оступился – я тебя ненавижу.
Выбор происходит в нас ежесекундно. Сейчас мы прошли мимо валяющегося в снегу бомжа, а через полчаса помогли своей нежностью ребёнку справиться с раздирающим его чувством страха.
Вчера мы поссорились с мамой. Накричали на неё, ранили в самое сердце, а сегодня помогли старенькой бабулечке спуститься по заледеневшим ступенькам. Так какие мы? Хорошие или плохие?
Невозможно судить человека в данный момент. Мы ничего о нём не знаем, а знаем его только здесь и сейчас. Поэтому осуждение изначально не имеет ничего общего с истиной.
Бог не умеет осуждать и наказывать. Он умеет только любить. Он не может убить маньяка, ударить вора, сгноить наших врагов. Ведь мы тоже чьи-то враги, кому-то неудобны и неприятны. Значит и нас – в топку?
Все ужасы творятся руками людей. Хватит валить всё на Него, ему и так больно от нашего невежества, от наших страхов, безразличия.
Говорят, вера должна быть слепа. Нет. Хватит уже слепоты этой, хватит мрака. Важно верить осознанно.
Тогда прозреваешь, тогда понимаешь, что несправедливости не бывает – бывают люди, вершащие жуткие и светлые дела. И если мы злимся, врём, осуждаем, равнодушничаем, обижаем и обижаемся – Бог плачет, а не подленько отмечает очередной грех в записной книжечке.
Когда мы улыбаемся, реализуем свои таланты, выращиваем цветы, гладим собаку, не проходим мимо чужой боли, готовим вкусные блины и угощаем ими родных – Бог радуется, как ребёнок.
В институте со мной учился парень. Звали его Слава. Высокий, с огромными голубыми глазами.
Я с ним особо не общалась – потому, что постоянно прогуливала учёбу и писала дома свои романы.
Однажды Слава начал подходить к однокурсникам и задавать вопрос:
– Ты веришь в Бога?
Большинство отвечали “да”.
Когда Слава спросил у меня, я сказала:
– Нет.
– Понятно, – вздохнул Слава.
– Я в Бога не верю. Я Бога знаю.
Разочарование в глазах Славы сменилось восторгом:
– Можно с тобой поговорить об этом?! Расскажи о Нём? Я хочу стать священником.
И я рассказала Славе многое из того, чем поделилась в этой заметке, – что Бога не надо бояться, его надо любить и благодарить. Благодарить гораздо чаще, чем просить.
В детстве я бежала к Нему только с проблемами, и Он утешал меня.
Когда я выросла, то чаще всего говорю СПАСИБО. Просто так – ведь поводов миллион. Просто за то, что дышу – СПАСИБО!
