Спать пока не могу – Мила против. Зато могу писать о сне. Или точнее о его дефиците.
Я всегда вела беспечную жизнь совы – ложилась спать после трёх ночи и лениво вылезала из постели к полудню или к двум часам по местному времени. Был период, когда мы с Егором, вдоволь насмотревшись киношедевров засыпали к 7-8 утра и просыпались к одиннадцати вечера. Шли добывать еду, готовили полуночный завтрак и снова смотрели очередную порцию фильмов.
Эта свобода закончилась с приходом Маши в нашу жизнь.
Зато началось счастье.
Когда родилась доченька я вообще разучилась спать. Не чувствовала в этом потребности. Хотелось любоваться этой красотой, дышать нежностью, целовать маленькие ручки.. в общем дел хватало – как можно спать, если ЧЕЛОВЕК РОДИЛСЯ!
В необходимости сна я убедилась через неделю, когда уже не понимала, где галлюцинации, а где явь. Если сравнивать спание с едой, то сон свежеродившей мамы – это фаст фуд, какой-нибудь хот-дог на ходу. Зато сколько счастливых часов бодрствования – никто из нормальных людей столько не радуется, как мама новенького ребёнка.
Даже если с детёнышем всё хорошо, мама обязательно просыпается раз в час, проверяет не замёрз ли малыш, не жарко ли ему, не упадёт ли, дышит ли он, не украли ли его – да мало ли страхов и фобий у матери.. Поэтому о крепком сне не может быть и речи. Правда, Мамы? Мамы, не вижу ваших рук!
Однажды я на пару дней сбежала в Крым, бросив Егора на растерзание годовалой Масяне.
Помню, легла в отеле спать в одиннадцать. На спине. Прошло несколько минут восемь часов. Меня разбудила соседка по номеру и с удивлением сообщила, что уснула я моментально и всю ночь пролежала в одной позе. Она даже ко мне подходила, чтоб убедиться, всё ли в порядке.
Очень жаль, что я тогда проглотила это безмятежное спание залпом. Даже не почувствовала.
Потом была следующая беременность, очередной ребятёнок, и снова беременность, во время которой спать было неудобно, проблематично. И – ура!- ещё человечек. Как-то я привыкла не спать. А если спать, то всё время на стрёме – то сисю подать, то к себе прижать, то обнять, то спасти от комара, то попить дать, то просто посмотреть, всё ли хорошо, одеяло поправить, Машу поднять с пола (она до сих пор летает во сне).
Но это всё не страшно. Поверхностный сон входит в привычку, и неприхотливый организм довольствуется малым. Гораздо страшнее, когда сторожишь всю ночь температуру, чтоб не поднялась выше 38 и 5. Или когда приступы коклюшного кашля повторяются каждые 20 минут, и ты вскакиваешь с малышом и пытаешься отвлечь его, посиневшего и измученного, от удушья. И засекаешь время, сколько приступ длился. Потому, что если он будет больше четырёх минут, значит ситуация ухудшается и надо в больницу. И ты ходишь с задыхающимся ребёнком, а муж записывает на листке время, когда был приступ и сколько он длился. Потому что когда приступов пятьдесят и больше в сутки, ты ничего не помнишь и не знаешь. Твой день – это один сплошной ад. А за длительностью ада надо следить. От этого зависит жизнь человека.
И вот тогда понимаешь, что “беспокойный” сон – это пустяки. Пусть себе крутятся-вертятся, просят сиську. Только пусть здоровы будут. А мамский недосып – это мелочи жизни.
Зато вместо телевизора можно смотреть галлюцинации.
Пошла играть с Милой. Включу новые серии расстройства восприятия.
Доброй ночи!
P.S. А рассвет, вообще, чудесная штука. Видишь, как рождается новый день, маленькое утро.