Категорія: Нотатки

Сидели мы после квеста в Тауэре на любимой набережной, возле уникального “Миллениума”. Это очень красивый пешеходный мост через Темзу.

Иногда там даже встречаются вот такие замочки влюблённых.

В нашем любимом фильме о Гарри Поттере есть сцена, когда смертежеры – злые волшебники пролетают над Лондоном, этот “Миллениум” рушится, извивается, как змея, и падает в реку.

Мы сели на скамейку, любовались красивым видом, дышали безоблачным небом. Вдруг люди на мосту начали громко кричать. Хором. Изо всех сил. Пассажиры на экскурсионном кораблике, проплывающем мимо, тоже закричали. Я увидела, как женщина бежит по палубе к капитанской рубке, чтобы попросить остановить судно.

Сначала мне подумалось, наверное, компания с моста увидела своих друзей на корабле, и таким образом приветствуют их, машут руками, но потом заметила – все показывают на что-то в воде.

Я старалась разглядеть, что так взволновало сотни людей. Среди волн увидела нечто чёрное, похожее на мусорный пакет. Его несло течением к берегу. Тогда почему такой переполох? В голову лезли страшные мысли, но я надеялась, что это не человек. Разве такое может быть? Ведь светит солнце, слишком редкое и драгоценное в этих краях, начинается лето, все гуляют, радуются, едят мороженое и ароматный, поджаренный в карамели арахис. Вокруг так красиво, так хорошо!

Минуты через три примчался спасательный патруль на катере, а через пять минут – полиция. Спасатели начали вытаскивать из реки то, что так взволновало прохожих. Доставали втроём. Из воды показалась чёрная куртка, джинсы, кроссовки..

Смерть посреди праздника жизни.

– Бывает, выхожу из дома, и мне ТАК хочется чирикать!

Я начинаю цвиринькать, и все птицы мне отвечают, потом делают паузу, будто ждут моего ответа.

И я отвечаю. Сама не знаю, что им говорю, но так им хочется это сказать!

И ещё загадки от Маши.

Что это такое – страшное, злое и прыгает?

Что это такое – красивое, злое и прожорливое?

Следующие два дня были богатыми на дожди и музеи. Как же я не люблю ни те, ни другие, прости Господи. Но моя мама музейная фанатка, да и Маше важно получить представление о достопримечательностях, которые тоже никогда меня не прельщали.

Один раз мы настолько промокли, не смотря на зонты и плащи с куртками-жилетками, что мчались на такси в отель, отпаивались чаями, а потом снова рвались в бой – смотреть на заплаканный ледяным ливнем Лондон, из окна двухэтажного автобуса. Там выдаются наушники, ты выбираешь понятный тебе язык и слушаешь на протяжении поездки о местах, которые сейчас проезжаешь.

Мама слушала то по-русски, то по-английски. Невежественная я – только по-русски (к сожалению, украинского языка в аудио-гиде нет). А Маша сначала изучила звучание всех языков, посмеялась над их непонятностью, и выбрала английский для детей. Там улыбались весёлые, жизнерадостные голоса, и рассказывались интересности. Маша всё понимала!!!

Я в таких поездках больше смотрела, чем слушала. Часто делала записи-впечатления своим каляко-маляковским почерком в специальном блокноте-дневнике, у него, кстати, особенная история.

Год назад моя закадычная подружка Надя, которая в то время жила в Англии, зная мою страсть к канцелярским принадлежностям, прислала мне изумительный блокнот с бабочками (среди кучи подарков для всей нашей семьи). Почему-то я не сразу бросилась в нём творить. Иногда блокнот попадался мне на глаза, иногда на него посягали дети, но он остался девственно чистым.

Надя помогала мне готовиться к путешествию, проводила инструктаж, давала замечательные рекомендации, рассказывала, с чем я могу столкнуться, как это решить и т.д. Как бы заочно знакомила меня с туманным Альбионом. Высылала по скайпу много информации, и я поняла, что это всё нужно срочно законспектировать. Повертела головой в поисках бумаги, и в поле моего зрения оказался тот самый блокнот!!! Он словно ждал своего часа, вернуться в Англию, откуда, собственно, ко мне и прилетел.

На его обложке был прикреплен розовый листочек в виде сердца, где Надя написала “Тата” и тоже нарисовала сердечко, чтобы никакая Маша не подумала, что блокнот для неё. Так вот, с этим сердечком я пробыла всю поездку – оно согревало меня своим теплом, и как я блокнот не таскала, оно держалось на обложке изо всех сил!

И пусть в Англии случаются дожди, зато его согревают собой тысячи ярко-рыжих людей. Обаятельными солнцами они ходят по планете и украшают собой мир. Я никогда не видела столько огненноволосых человеков – они всюду, красивые невероятно и любят зелёную одежду.

Глядя на это явление я тихонько напевала:

Оранжевые мамы оранжевым ребятам

Оранжевые песни оранжево поют!

Подумалось, что когда-то, давным-давно солнце, пролетая над Великобританией, взорвалось и рассыпалось своими лучами на головы жителей этого государства. С тех пор здесь нет солнца, но есть много золотоволосых людей.

А ещё в Англии очень хорошо чихается. Это настоящее наслаждение. Все вокруг чихают – стражи порядка, водители такси и автобусов, прохожие и продавцы. Чихают громко, смачно, с удовольствием. Это не простудное, а, наверное, влажноклиматическое.

Там никто не хотел на нас нажиться, обмануть. Ни люди, ни даже таксисты. В одном из магазинов у меня из рюкзака выпал кошелёк с приличной суммой – никто не взял. Нас ни разу не обсчитали, не обидели, хотя мы часто попадали в стрессовые ситуации и чувствовали себя растерянными. А вчера, когда мама уезжала в Николаев, у неё на вокзале из кармана вытащили паспорт с билетом на поезд. Она шла от машины до поезда минут семь..

Правда, один раз я видела, как по улице два полицейских вели чернокожего в наручниках. Они были взволнованы, а пленник раздосадован, но на их лицах не читалось ненависти. Я вообще не видела в Лондоне злых и угрюмых лиц.

Маму, конечно тянуло в Тауэр и всякие дворцы, а я вечно хочу к природе. Гайд-парк ровный, вылизанный, с газонами, всадниками на лошадях, пожилыми тётушками на роликах и лебедями в озере. Маша гоняла голубей, боялась гусей, а моя гринписовская мама делилась круассаном с грациозным лебедем.

Где бы мы ни были – отдыхали в отеле, гуляли по набережной Темзы или по ухоженным паркам, Маша везде пела:

Ти шляхом праведним, святим

йшла до волі, Україно.

Ти перед ворогом своїм

не ставала на коліна!!! (эта фраза поётся особенно громко и гордо, с вызовом)

Ти до омріяних зірок

йшла крізь терни.

Ти в душах сіяла добро,

наче зерна.

Є на світі моя країна,

де червона цвіте калина.

Гори, ріки і полонина -

це моя Україна!

Є на світі моя країна,

найчарівніша, як перлина.

В моїм серці вона єдина.

Це моя Україна!

Из иллюминатора мир, как мозаика – состоит из квадратиков полей, треугольников леса. А сверху облака лежат ватками.

Мы словно плыли по ванной, наполненной небом с пенящимися тучами.

Это путешествие в город вечных туманов и настоящих королев задумывалось мамой очень давно. С четырнадцати лет Лондон – стал её мечтой. В год сплошных юбилеев, когда ей исполнится семьдесят, а внучке Маше стукнет десять, моя авантюрная мама решила рвануть в город своих грёз и сбыть заветное желание.

А если мама что-то задумала, то добьётся этого обязательно.

Посмотрела я на горящую энтузиазмом мать и танцующую от восторга дочку – она предвкушала встречу с родиной Гарри Поттера – её любимого героя, книги о котором перечитаны по нескольку раз, фильмы впитаны всей душой. Посмотрела и поняла, что не отпущу их одних. Мама хоть и бойкая, но всё-таки возраст, а Маша не отличается самостоятельностью.. короче, страшно за них. Поэтому пришлось взять на себя роль телохранителя.

Лондон является воплощением всего, что я не люблю в городах. Ужасная погода, строгие нравы, чуждый моей беспечности консерватизм, королевская мишура и прочая нудота. Так думала я, когда обречённо собирала чемоданы в туманный Альбион, краем глаза изучая тамошнюю погодную ситуацию в гисметео. Прогнозы не радовали. По ночам +5. Днём +12.

+16 – это как подарок богов..

Мне, пожизненно влюблённой в лето, менять десять дней солнца, клубники и черешни на дожди и серое небо – это пытка.. Но, мне нравится выбрасывать себя из зоны комфорта, поэтому я мужественно нырнула в старую добрую Англию, которая, как оказалось позже, очень яркая, современная страна, приветливая и беспафосная.

Но пока мы с ней не были представлены друг другу, и я боялась себе спокойно в самолёте, пролетая сквозь лавины туч, будто по тёплой Антарктиде. Вокруг, как огромные белые медведи, мчались облака.

Спустя три часа полёта мы решили приземлиться, но вдруг самолёт снова начал набирать высоту. Пилот объяснил пассажирам, что пока нет места в аэропорту, это стандартная ситуация, и предложил нам ещё немножко полетать и полюбоваться пейзажем.

Мы покорно начали любоваться пейзажами, хотя в глубине души хотелось их потоптать, а не рассматривать.

Чтобы добраться из аэропорта к отелю, мы сели в электричку. Пока ехали к нужной станции, я занималась любимым делом – разглядывала человечество.

Девушка с роскошными огненными волосами, смотрела в окно. Компания улыбчивых парней уплетали бутерброды, и оживлённо беседовали.

Моим коллегой по наблюдению за людьми стал еврейский мальчик с пейсами. Ему тоже всё было интересно.

Передо мной ехала девушка в венке из искусственных маков.  А на руках много-много браслетов.

Такие все разные, непохожие, простые.

Сами мы не местные, и не знали, где выйти. Тогда мама, обратилась к девушке, сидящей напротив, с вопросом, когда будет наша станция. Девушке надо было идти, но она задержалась, быстро ворвалась в интернет, посмотрела маршрут именно этой электрички, и сообщила уже выскакивая на ходу, что нам нужно выйти на следующей остановке.

Потрясло, что она готова пропустить свой пункт назначения, ради того, чтобы помочь нам добраться к отелю. Удивительная отзывчивость.. я не знала, что бывают такие люди. Но, как оказалось, в Лондоне они случаются на каждом шагу (об этом позже).

Наш отель располагался в пяти минутах ходьбы на Набережной Темзы, куда мы сразу же помчались гулять. И хотя Лондон изо всех сил старался быть джентельменом, задабривал нас солнцем и улыбками прохожих, но я сразу поняла – это не мой город.

Беспощадный ветер заставил меня надеть шапку и два капюшона, чтобы хоть как-то спасти мои капризные уши от неожиданного холода в конце мая.

Зато Маша и мама сорвались с цепи. В послушной, мечтательной дочке проснулась хулиганка. Она гасала по Набережной, нюхала Темзу и спрашивала, где её ненаглядный Биг-Бен.

Маша учится в школе с серьёзным изучением английского, уроки иностранного четыре раза в неделю. Нагрузка приличная, и знаний об Англии тоже много.

Девчоночка залезала в красные будки, из каждой звонила воображаемому Яну, который на самом деле остался дома. Облазила все скамейки, спрыгнула со всех парапетов, подобрала каждую веточку на своём пути, полежала на автобусной остановке, догнала велосипедистов, которых на улицах очень много, как и бегунов. Ребёнок словно обновился – столько энергии, восторга, радости.

А мама моя торжественно шла по своей мечте. Она прочитала миллион книг о Лондоне, виртуально гуляла по его улицам, разглядывала дома, знала персонажей английской литературы. Ей, учительнице английского языка, было интересно всё – от страшновастеньких грифонов до речи прохожих.

А я.. я молча пряталась во все надетые на себя куртки-шапки и фотографировала радостных своих девочек.

Над нами летали самолёты и птицы. Лениво вращалось гигантское колесо обозрения. Вдруг мы услышали, как бьют часы. Подняли головы.. перед нами стоял Биг-Бен собственной персоной. Маша прыгала от радости выше самого Биг-Бена. Мы с мамой даже опешили – гуляли себе просто, а достопримечательности преследовали нас со всех сторон.

Маша сияла от счастья – ведь так приятно, когда бац – и мечты сбываются.

Чешуйку за чешуйкой снимаю с себя важность.

Всё, что снаружи – периферия, только фон, бегущая строка к главному репортажу – моей жизни.  Отталкиваюсь от поверхности, спускаюсь вглубь, к ядру.

Ступенька за ступенькой..

Иду сквозь холод и мрак. Страшно.

Всё ближе и ближе подбираюсь к недоразвитой душе, которую замуровала в своём подземелье ещё тогда, в детстве. Открываю себя по миллиметру. Заглядываю в щёлочку.

Бледная, хиленькая душа щурится от света, близоруко смотрит на мир.

В каком возрасте, на каком моменте, из-за какого случая, мы перестаём пользоваться душами? Перестаём осознавать через них, чувствовать, любить ими..

Как устаревшие, вышедшие из моды платья, они, мумиями, висят в нас – шкафах со скелетами.

А ведь, когда я пришла в гости на эту планету, двор детства был полон чудес, камни под ногами –  алмазами, воробьи – птицами счастья, а взрослые – волшебниками. Я понимала язык зверей и цветов, дружила с небом, гладила море, спешащее ко мне каждой своей волной.

Потом я отреклась от себя, от своей природы – потому что быть собой – это опасно. Играла какие-то роли, носила маски сильной, умной, успешной. Меня били такие же, в масках. Словами, действиями, религиями. Я била в ответ. Мы даже не знали друг друга в лицо, но бои велись круглосуточно, поэтому бронежилет был очень уместен. Он врос в кожу, стал панцирем, щитом. Так заигралась в войнушку, что забыла, какая я мирная. Согнулась, ссутулилась под тяжёлой бронёй – зато защищена, – слабое, но утешение.

Быть всегда на ринге – какой в этом смысл? Мы носим персональный ринг за собой всюду – на работу, домой, общаясь с родными и в молчании с незнакомыми. Даже наедине с собой, в мыслях мы на ринге. А вообще, я море люблю. И по дороге идти, а вокруг поле маков.

И я опустила меч. И вышла из квадратного плена. Огляделась вокруг.

Детство выцвело. Двор убили.. и только одинокие раненные качели стонут от боли после прикосновения к ним чьей-то руки.  Камни оказались не алмазами, а булыжниками, которыми удобно бросаться в птиц счастья воробьёв и волшебников – после разоблачения они превратились в беспомощных зануд – даже в себе разобраться не способны, не то что сварганить какое-нибудь чудо.

Тела на расстоянии удара. Пропасть между душами.

Чешуйка за чешуйкой..

Ступенька за ступенькой..

Когда я вижу в руках женщины очередную сумку стоимостью десятки тысяч у.е., мне кажется, она сделана из кожи ребёнка, чья жизнь, пожираемая раком, стоит приблизительно столько же.

По объёму впечатлений будто прожили два дня в одном.

Проснулись благодаря кофе, который дети нам заботливо подали в постель. Неожиданно быстро сделали уроки даже без скандалов и членовредительства, подзаправились оладьями и вперёд!

Сначала завезли Кате (она же Счастливая Печенька, она же Ёжик) и Саше подарки от бигмировцев. Катя хороша невероятно! Ухоженная, стильная, милая. В ней светится какая-то природная сила и величие. Бесконечно приятно смотреть на такую маму. Саша вёл себя хорошо – спал в коляске. Маша подсчитала, что человеку двенадцать дней. Двенадцать дней! Класс какой!

Катя была очень тронута и благодарила БМ за теплоту.

После такой приятной встречи, мы огляделись и поняли, что находимся недалеко от места, где наш первенец, наша Маша провела первый год своей жизни. Решили пройтись по местам былой славы. Вооружились мороженым и в путь!

Сначала прогулялись по аллейке, где я каждый день дышала свежим воздухом, любовалась природой, везла коляску, в ней безмятежно спала маленькая доченька, а в наушниках ревел “Ленинград”. Потом отправились к дому, в котором жили.

Шли и рассказывали детям – вот по этому мосту мы ходили каждый день (дети посмотрели в пропасть – интересно, страшно!), а вот здесь я потеряла обручальное кольцо. Оно упало в глубокий снег, и я не смогла его найти, как не старалась. А в этом магазине покупали продукты в любое время суток – мы же любители поесть под покровом ночи. А здесь гуляли с собакой Йогуртом.

Дети вертели головами во все стороны – экскурсия в прошлое была познавательной и вкусной, благодаря заветному мороженому.

Наконец мы пришли к дому, где были очень счастливы.

Двор не узнать – его облагородили, поставили детскую площадку с качелями-каруселями, которые ребята сразу побежали исследовать и испытывать на прочность.

Я посмотрела на наш уютный крошечный балкон на третьем этаже, его до сих пор заботливо обнимает дерево своими зелёными веточками. Вспомнила, как мы привезли пасхальную Машу из роддома, а в комнате нереальный аромат цветущей абрикосы. И цветы в окна заглядывают.

Оазис посреди довольно стрёмного подъезда. То один жилец пьяную жену каждую ночь из дома выгоняет. А зима. Холодно. И она стоит на лестничной площадке босая, плачет, ругается, бьётся в дверь, а Егор выносит ей тапочки.

То парень своровал что-то, а за ним погоня. Он забежал в наш злополучный дом с привидениями. Преследователи за ним. Он помчался вверх по лестнице и выпрыгнул из окна второго этажа. Кровь на асфальте, разбитые стёкла, машина скорой помощи..

И сосед за стенкой. Больной молодой человек, вечно осыпающий меня проклятьями, когда мы с Егором выходили из квартиры. Он стоял за дверью, смотрел на нас в глазок и истерично кричал Егору: “Убей её! Убей!!!”

Пожилые родители всегда держали его взаперти. Было слышно, как он мечется туда-сюда по квартире в очередном припадке, и яростно разговаривает с кем-то невидимым.

Я не знала, как он выглядит, но в воскресенье, когда смотрела на бывший наш балкон, заметила худощавого мужчину с чёрной бородой, на соседнем балконе. Это был тот самый, захлёбывающийся от проклятий человек. Он тоже увидел меня. Застыл в немом шоке, ужасе, каком-то первобытном страхе. Я смотрела ему в глаза. Он нервно зашатался и начал пятиться вглубь комнаты. Потом снова выглянул, словно надеялся, что ему показалось. Но ему не показалось. Спустя девять лет я была здесь.

Изнемождённый человек , раздираемый демонами, спрятался в комнате-берлоге. Я ушла из его поля зрения и вскоре позабыла о нём. Мы катались на качелях, вспоминали бурную молодость и людей, с которыми здесь познакомились. С тех пор многое изменилось, но всё равно осталось родным и милым сердцу. Даже не смотря на маньяка, живущего по соседству.

Во дворе, в тени дерева отдыхали четыре дворняги – три из них – копии нашего Йогурта, который пропал без вести восемь лет назад. Собакевича больше нет, а этот двор напоминает о нём его фантомами.. А может, это его внуки..

Еле собрали всех детей в охапку и отправились в обратный путь. Паломничество по святым местам тихого, укромного счастья подходило к концу.

Снова шли по мосту, смотрели вниз, ходили по рельсам Детской железной дороги, как канатоходцы, стараясь держать равновесие. Вдруг Маша сказала:

– Так пахнет шашлыками, мм.. Это я как бы намекаю..

Намёк понят. Заехали в магаз, купили провиант и спонтанно устроили пирушку во дворе. Кошка, ёжики, ночные посиделки, огонь, танцующий в мангале, светящиеся угольки в темноте – всё как полагается по пикниковскому фен-шую.

Хороший был день. Прогулка в прошлое удалась.

И настоящее улыбается солнцем, кормит клубникой.

Какая-то зимне-летняя весна в этом году получилась.

  В субботу с чистой совестью прогуляли школу – всё равно тесты уже сданы. Вместо надоевших уроков посмотрели мой любимый мультик “Король-лев”. Мила с её тонкой душевной организацией, не могла выдержать страшные моменты – не хватало нервов наблюдать за подлыми гиенами. 

После занятий актёрским мастерством, наелись мороженого, насобирали букетов из одуванчиков. Пух везде: сверху – от тополей, снизу – из одуванчиков. Такой вот пушистый майский снег.

Вечером покупались, чистые, румяные плюхнулись на диван, я делала детворе массаж. Все лежали счастливые, пахли ароматным детским маслом и смотрели Евровидение. Очень понравилась датчанка, такая открытая, улыбчистая, пышущая юностью. Потом я влюбилась в азербайджанского принца. Его креативный номер меня потряс, я восторгалась, пела ему дифирамбы, и чуть не подралась с Машей, которую категорически не устраивал нос брюнетистого красавца. Но я то знаю настоящую причину – просто Маша любительница блеклых блондинов.

Затем спела милая моему сердцу Злата Огневич. Её развесёлая “Зозуля” два года стоит у меня на мобильном. Это первая песня, в которую влюбилась шестимесячная Мила.

Короче. Злата Огневич – моя фаворитка.

И от песни Евровиденской меня тоже порвало. И как начала я болеть, а фанатеть я умею не по-детски.

Есть у меня такая способность – те, кому симпатизирую – обязательно выигрывают. Это началось ещё в детстве. Помню, как папа смотрел шахматный турнир, где схлестнулись своими мощными умами Карпов и Каспаров. Папа очень переживал, а мне было просто интересно наблюдать как фигуры прилипают к вертикальной доске. Ну, и симпатичный Каспаров нравился, конечно (опять-таки жгучий брюнет). Поэтому я заверила папу, что стопроцентно победит Гарри Каспаров.

Папа объяснил, что этого не может быть – ведь Карпов трёхкратный чемпион мира. Меня это никак не впечатлило – да хоть четырежды. Как может обаятельный, кареглазый красавец проиграть мыршавому, скользкому, тонкоголосому Карпову? Бред какой-то. Так не бывает.

И так не было. Гарри Каспаров блистательно победил. И вообще стал шахматистом всея Вселенная. Папа был в шоке, а я – спокойна и невозмутима – справедливость восторжествовала, что тут странного? Красота всегда побеждает гыдотность Добро всегда побеждает зло.

Ещё один из примеров. В девяностом, кажется, году разыгрывался Кубок мира по футболу. Я пристально следила за чемпионатом. Даже бросала играть во дворе в “казаков-разбойников” – бежала домой, когда начинался очередной матч.

И чего-то мне приспичило поболеть за Камерун – по-человечески было их жаль – соперничали с Аргентиной. Шансов никаких, естественно. Но я болела, свистела, орала. Энергетически посылала всю свою поддержку африканским футболистам. Папа посмеивался надо мной, и советовал бестолково не тратить нервы – Камеруну нереально победить Аргентину. Но.. он победил.

Таких случаев было сотни. Мои близкие знают, что если я кого-то начинаю любить, всё – ему хана обеспечен успех. Сколько раз я обращала внимание на никому неизвестных актёров, певцов, актрис, писателей. И вскоре на них обрушивалась невероятная слава, любовь публики. А может, у меня чуечка на потенциал, не знаю, но все мои фавориты побеждают и становятся успешными.

Ну так вот.. Наблюдая Евровиденье в субботу, я поняла что переборщила с восхищением белокурой датчанкой и смуглым азербайджанцем. Нашей Злате не давали баллов. Я спохватилась и быстро забрала свои восторги и комплименты обратно – прикольные, конечно, ребята, но не настолько как Огневич. И тут её начали осыпать двенадцатками. Ура!!!!!! Я прыгала до потолка, пугала диким рёвом размассажированных детей. Дети поддерживали меня громкими воплями. В общем, Украина, мы сделали всё, что смогли – третье место.

Маша показывает нам танец, который выучила на восточных занятиях. Острая, угловатая, смешная. Машет руками, как каракатица.

– Отпусти бёдра! – командует Ян, который вчера услышал этот совет в телепередаче.

Маша послушно отпускает бёдра, продолжает танцевать. Неуклюжая, но старательная и вдохновенная.  Локти, колени неумело торчат во все стороны.

Ян, скрестив руки на груди, с разочарованием наблюдает за сестрой:

– Не, я бы на такой не поженился.

Люблю читать людей в интернете. 

Классическую, известную литературу, конечно, нравится, но она другое – эталон, правильная, отредактированно-вылизанная и причёсанная автором, чтобы понравиться книголюбам. А бывает, хочется не идеального, не патологически совершенного.

Маленькие заметки, написанные обычно-человеческим, а не профессионально-гениальным языком очень мне симпатичны. С ошибками, сленгом, нераскрученные и неизвестные в мировых масштабах кусочки чьих-то исповедей, откровений, осознаний, приключений. Они не поддаются дрессуре законам писательства, а живут по законам природы. В простоте – обаяние.

  Настоящая литература – это мощь, величие таланта.

 

Опусы писателей-понарошку не претендуют на трон и вселенскую славу. Зато в них есть что-то родное, понятное – словно мы из одной песочницы. Даже если у нас разные точки зрения, можно дать друг другу лопаткой комментарием по голове, обсыпать песком нравоучениями, поумничать, и с чувством выполненного долга пойти пить чай с вареньем.

А гению как своё “фе” выссказать? Кто ж его посадит? Он же памятник! (с) Читай себе молча и признавай, как все, что он гений – скучно.

В блоге человек достал из себя эмоцию, мысль и отдал её, пульсирующую, в эфир. Эмоция эта не прошла через руки редакторов, не переписывалась десятки раз, чтобы быть “в формате”. Взъерошенная, новорожденная, живая, она идёт в мир с пылу, с жару, не поддаётся дрессуре законам писательства, а только законам природы – то есть души.

Хорошо всё-таки, что появился новый вид народного творчества – блоги. Замечательно, что они общедоступны.

Таким способом человек чувствует себя немножко писателем, поэтом, журналистом – почему нет? Делится с коллегами по планете своими переживаниями, впечатлениями, опытом.

Большая литература – это как роскошный сад с благоухающими розами, ухоженный, красивый, где нет места сорнякам – их вырывают с корнем.

Интернетный фольклор – широкое поле, где в замечательном беспорядке синеют васильки, улыбаются ромашки, и маки танцуют на ветру. Здесь каждому найдётся место под солнцем – и для одуванчика, и для лопуха.

Пойду прогуляюсь по инету, соберу букет свежих заметок и поставлю их себе в избранное.