Місяць: Липень 2012

У меня есть своя теория, на счёт ушедших из нашего мира людей. Я уверена, что они не исчезли и всё чувствуют, и боль и радость. Мне кажется, что когда мы нехорошо говорим о них, им очень плохо. А когда вспоминаем по-светлому – им легко и тепло.

Не помню, где я прочитала или услышала такую мысль: “Те, кто умер никуда не делись. Они словно перешли в другую комнату, и живые их не видят. Но они совсем рядом, за стеной.”

Почему люди так хотят, чтобы их и после смерти помнили? Казалось бы, какая разница, что о тебе думают и говорят, когда тебя нет. Какое это теперь имеет значение? Но большинству это важно. А может, мы создаём базу впечатлений о нас потому, что потом мысли живых людей влияют на наше существование там. Может персональный ад или рай создаётся именно мыслями живых об умершем человеке?

Тело оберегает нас от опасностей. Оно принимает на себя все удары, физические и моральные. Оно разрушается, но до последнего вздоха служит щитом для души. У умерших этой защиты больше нет. Поэтому каждое злое слово ранит их открытые, голые души. Может, из-за этого об ушедших говорят либо хорошо, либо никак.

Не буду писать о своём опыте общения с людьми, которых больше нет с нами, но, конечно, они есть где-то рядом. И я очень верю, что им светло и хорошо. Расскажу только об одном случае.

Однажды мы разговаривали с мамой по телефону. Она пришла с кладбища, была на могиле папы. Её удивило то, что родители некой погибшей девушки построили большой памятник на её могиле. Мама посчитала это пафосным и ненужным. Вдруг связь оборвалась.

Мы снова дозвонились друг к другу, и мама продолжила разговор о памятнике. И опять нас прервала густая тишина. Когда телефон разъединил нас в третий раз, я попросила маму закрыть эту тему. Мы не имеем права судить поступки убитых горем родителей. Кто мы такие, чтобы вмешиваться в их дела. А может, благодаря памятнику, люди, проходящие мимо, будут посылать этой девочке добрые мысли и молитвы.

С тех пор мы с мамой повзрослели. Кто-то мудрый объяснил нам тогда, что нельзя говорить и думать плохо о тех, кто беззащитен перед нашим непониманием и осуждением.

Мне кажется, каждая наша добрая мысль делает им хорошо. Не надо тревожить их своими обидами и невежеством. Пусть это будут только наши проблемы, ведь если захотим, мы с ними справимся. У нас есть целая жизнь, а значит мы можем всё.

Увидела я однажды в одной из социальных сетей приглашение на мастер-класс по детской фотографии. А я люблю детей не только рожать, но ещё и запечатлевать на долгую память. Объявление дала девушка фотограф, которую я абсолютно не знала, но глянув её фото-работы, очень захотела к ней прийти. Для этого нужно было выполнить несколько условий.

Во-первых, заиметь приличный фотоаппарат. Моя мыльница была бы на этом мероприятии неуместна.

Во-вторых, заплатить нормальную сумму за обучение.

В-третьих, я ещё никогда не уходила на целый день от Милы – фанатки моей груди, точнее, молока хранящемся в ней.

Но я так хотела вырваться к девочкам-фотографам, что любимый муж подарил мне суперский по меркам начинающих фоторепортёров аппарат с двумя объективами, оплатил участие в мастер-классе, а Мила сжалилась и отпустила меня на учёбу.

Вот, примчалась я в настоящую фото-студию. Всё белое – стены, пол, мебель. Телефон в руках сжимаю. Постоянно на стрёме, что сейчас позвонит Егор и сквозь Милкину истерику прокричит, чтоб мчалась домой, и сиськи не забыла с собой привезти. Но мобильный молчал. Никто меня не требовал. О сиськах моих никто не вспоминал, поэтому я начала слушать то за чем, собственно, сюда пришла.

Кроме меня учиться захотели ещё человек десять. Одна девушка даже приехала из Харькова специально на это мероприятние. Все они были опытные, некоторые даже профессиональные фотографы, снимающие свадьбы, крестины и прочие торжества. Участницы задавали умные вопросы на совершенно непонятном мне фото-языке. Речь шла о каком-то ISO, о шуме, который надо убирать и прочих терминах, от которых у меня кружилась голова. Сначала я спрашивала, что да как. Потом поняла, что дура-дурой в фото-делах и решила не так откровенно это афишировать.

Но некоторые советы, данные на человеческом языке, я всё-таки усвоила. А потом началась практика. Нас познакомили с трёхмесячной фотомоделью. Это маленькое чудо мужественно переносило камеры и стаю фотографов, которые коршунами кружились над ней. Когда нервы человечка сдавали, на помощь приходила старшая сестричка или соска.

Я восхищалась самообладанием мамы девочек. Она достойно выдержала этот шабаш фотографов. Благодаря её спокойствию, детки гораздо легче вынесли это испытание.

Папарацци фотографировали малышку во всех позах, с разных ракурсов, под всяким освещением. А я смотрела на маму. Каким солнечным становится лицо женщины, когда она смотрит на ребёночка. Любовь озаряет её изнутри. Это самая невероятная красота – красота улыбающейся мамы.

Пока фотографы виртуозно делали своё дело, пока я наблюдала за всем этим представлением, ассистент Лена танцевала, скакала и бегала на голове – в общем, делала всё возможное и невозможное, чтобы поддержать юную модель, у которой настроение начало портиться, она устала и хотела сисю.

Тогда старшая сестра взяла огонь на себя.

Её окружали, причёсывали, запрещали есть красивое яблоко, нужное для эффектного фото, ставили в нужные позы. Такая маленькая девочка, а уже профессионал. Раскрепощённая, улыбчивая, солнечная.

И вдруг к нам пришёл ангел.

Я не могла оторваться от этой крошечной феи, излучающей добро и свет. Такая хрупкая, невесомая, неземная малышка. В белоснежном платье. С глазами космической глубины.. С хрустальной душой..

Её посыпали искусственным снегом, она ловила его в ладошки, рассматривала, изучала. Снежинки прилипали к её розовым пяточкам, ей это очень нравилось. Я не могла налюбоваться этим кареглазым чудом.

Когда начался кофе брейк, я помчалась через полгорода кормить своё синеглазое чудо. Дома было всё хорошо и спокойно. Дети вспомнили о моём существовании только, когда я вихрем влетела в комнату. Пока кормила Милу, попивала любимый кофе, который мне приготовил заботливый муж. Есть было некогда. Помчалась обратно. Пропустила фотосессию с большим пирожным, ну да ладно..

Потом нас учили фотошопить. Было интересно, но я ничего не запомнила. Зато много чего узнала из жизни фотографов. Оказывается, профессиональный фотограф не снимает всё подряд. Человек выбирает свою нишу, что ему наиболее близко, и в этом совершенствуется, развивается. Кто-то снимает удивительные пейзажи, кто-то еду, кто-то животных. Вот например, есть такая фотограф, которая снимает исключительно котов. И всё. Её кошачьи фотографии – мировые шедевры. А бывают только детские фото-художники. Это своя специфика, особый склад характера и души.

Я поняла, что невозможно качественно делать снимки детей, не любя, не чувствуя их. Три фотографа, которые обучали нас этому искусству, светились от симпатии к своим моделям. Им, действительно, приятно работать с ребятами, не смотря на миллион сложностей, которые возникают на фотосессии. Дети неусидчивы, постоянно бегают, прыгают. Их не посадишь на стул, не прикажешь сидеть смирно – ведь это будет неестественно и фальшиво. Ещё малышам быстро всё надоедает, они могут заскучать или вообще, расплакаться. Поэтому детские фотографы танцуют перед маленькими моделями цыганочку с выходом, ходят по потолку и бегают с фотоаппаратом в зубах за балованными хулиганчиками в надежде снять золотой кадр. И только тогда фотографии детей получаются живыми, весёлыми, непосредственными.

В общем, я преклоняюсь перед девочками-фотографами и благодарна им за то, что поделились своими открытиями и наработками с нами. Это был замечательный день, полный света и хороших людей. Спасибо всем, кто его создавал.

 

Пока мама делает салат и варит любимые макароны, можно раздобыть ручку и разрисовать скучный зелёный диван и свой живот, облизать большое зеркало с симпатичной девочкой внутри, растворить печенье в стакане с водой, найти, пардон, нижнее бельё матери и по-модному надеть все панталоны себе на шею, похитить кулинарную лопатку и стучать ней по клавиатуре, после чего окончательно запутать компьютер (перезагрузка ему в помощь), объяснить упёртой и непослушной маме, что лимон, помидор и капуста тоже мячи, выяснить, что папины тапки очень даже впору, снять все магнитики с холодильника и по-хозяйски запихнуть их под ковёр, глубокомысленно пожевать чаинки, примерить горшок, как ковбойскую шляпу, пободать зеркало, выбросить все чистые подгузники в мусорник, сварить в чашке суп из робота, пазлов и чека из магазина. А потому что не надо было отправлять любимые игрушки по имени Ян и Маша на дачу – теперь приходится самой себя развлекать.

Я не умею не любить народы. Я не могу презирать мужчину за то, что он спит с мужчиной. Я не понимаю ханжей и людей, которые считают себя лучше, умнее, интереснее, чем другие. Людей, уверенных, что их точка зрения самая верная, хотя это всего лишь точка.

Во мне столько ошибок и слабостей, что нам не по пути с теми, кто скромно считает себя “ангелами” и “святыми”, кто позволяет себе самоутверждаться, унижая, осуждая просто людей. Мне не интересен трёп, как должно быть и как надо делать правильно. Люди, воздвигающие себе памятники при жизни, скульпторы из вас – так себе.

два недавних наблюдения, которые меня потрясли

Первое.

Когда мы были на отдыхе, в отеле каждый вечер устраивали развлекательную программу – что-то вроде местного Камеди-Клаба нам показывали, то шоу танцевальные, то конкурсы среди отдыхающих. И вот, для одного из этих конкурсов на сцену вызвали пять женщин. Посадили на стулья. Загорелые и отважные, они чинно восседали перед зрителями во всей своей красе.

Вдруг на свет софитов прилетел большой жук. Одна из участниц вскочила со своего места и начала, уворачиваясь и пригибаясь к земле, в панике убегать от страшного насекомого. Её светлые волосы развивались от галопа по сцене, она пряталась под стул, за широкой спиной ведущего, спасаясь от жуткого насекомого, словно от пули. Девушка забыла о зрителях, о злосчастном конкурсе, о том, что должна выглядеть красиво. Ею овладел первобытный страх. Спастись от жука, выжить. Всё остальное не важно.

Когда жук-маньяк отстал от своей белокурой жертвы, оглядываясь и сутулясь, потерпевшая села на своё место. Но он вернулся вновь, как в фильме ужасов, когда человек сначала боялся, а потом понял, что опасность миновала и позволил себе расслабиться и вздохнуть с облегчением, – тут-то и случается всё самое страшное. Вот и жук тоже случился с этой девушкой. Хорошо, что она блондинка, а то, подозреваю, мы бы стали свидетелями, как она седеет прямо у нас на глазах.

Второе наблюдение.

Мы приехали в аэропорт. Пока, прошли все проверятельные контроли, сходили в дьюти-фри, перекусили. И всё это время по радио обращались к какой-то женщине с просьбой подойти туда-то. Сначала мы не особо обращали на эти объявления внимания. Но женщина, видимо, не приходила в назначенное место, и голос продолжал требовать объявиться.

Прямо перед нашим носом началась посадка на какой-то самолёт. Очередь из пассажиров потихоньку уменьшалась, а радио умоляло женщину найтись в этом мире. Вскоре голос разочарованно сообщил, что женщина эта на самолёт свой опоздала, но всё равно пусть подходит.

Вдруг в зал вбежала испуганная тётя с девочкой лет двенадцати. Все сразу поняли, что это и есть радио-героиня, появления которой мы ждали всем аэропортом. Её окружили турки. Женщина начала оправдываться, что самолёт её только через полчаса должен вылетать, поэтому она не спешила и на самом деле пришла с дочкой вовремя. Но вылет почему-то перенесли на пораньше и посадка закончена.

И вдруг девочка заплакала. Да так сильно и горько, что у всех сжались сердца. Побледневшая мама прижала её к груди, пробовала успокоить, но девочка была безутешна. Работники аэропорта начали что-то решать, куда-то звонить. Мама и дочка замерли в надежде хэппиенда.

Спустя пять минут им, видимо, сообщили, что ничем помочь не могут. У девочки началась настоящая истерика. Женщина тихо получала инфаркт за инфарктом, но старалась успокоить дочку и держать себя в руках.

А вдруг у них нет денег на приобретение билетов? И вообще, очень страшно остаться в чужой стране. Страшно опоздать на самолёт. Страшно, когда твой ребёнок так плачет..

Вдруг смуглые работники аэропорта, что-то сказали маме и девочке и они, схватив чемоданы, помчались на автобус, который везёт пассажиров к самолёту.

Мы все вздохнули с облегчением. Проблему решили. Ура!!!

Девочки, всякие испытания выпадают на нашу женскую долю – и триллеры с жуками, и непунктуальные самолёты. Желаю, чтобы всё у нас было хорошо и нестрашно.

Когда-то давным давно, я, Егор и похмелье пришли домой после очередной ночной гульки часов в восемь утра. Автоматически включили телевизор и протрезвели моментально. По экрану бегали четыре разноцветных чудика, постоянно повторяя сладкими голосами: “привет! привет!!! привет!!!!!!!!!!!!” и весело хихикали. Мы переглянулись, мол, ты тоже это видишь?

Тогда мы ещё заботливо подумали о наших знакомых травокурах, которые если бы это увидели, сразу бы сошли с ума или навсегда распрощались бы с дурманящим зельем.

Так мы познакомились с Телепузиками. Явно наш мозг не был тогда готов к встрече с Лялей и Тинки-Винки. Только с появлением Милы, мы вспомнили о симпатичных чувачках, и Егор решил показать шестимесячному детёнышу то, что мы в своё время посчитали галлюцинацией.

Прелестная музыка, сочная травка, по которой прыгают самые настоящие кролики с большими ушами, жёлтое солнце улыбается и звонко смеётся. Что ещё малышу надо для счастья. Мила восхищенно смотрела на всё это доброе великолепие, радовалась пушистым чудо-человечкам, которые по двадцать пять раз повторяют одно и то же слово и машут лапками.

Прибежали Маша и Ян. Их детство было совсем безтелепузиковое, поэтому у них тоже случился прорыв в сознании, и они были потрясены до глубины души. Оторваться не могли от экрана. А козлевичам на то время было шесть и восемь лет, между прочим.

И вдруг идиллию нарушил пылесос. Оказывается, там есть такой герой. Ходит, рычит и всё засасывает. Лупоглазый и тёмный. Какие нервы это выдержат? Только толстокожие люди способны наблюдать такое чудище с шлангом вместо носа, но не Мила с её тонкой душевной организацией. Ребёнок отчаянно протестовал, и мы выключили урчащее страшилище. Выбрали другую серию, а пылесос этот везде!!! Пришлось попрощаться с симпатичными телепузиками ещё на полгода. Но и спустя столько времени, пылесос холодил душу и вселял ужас. Блин, так обидно! Там такие кролики и солнышко с мордочкой ребёнка.. ну кто додумался вставить в детский рай этого монстра?

И вот сегодня, когда не только мне уже было дурно от тысячного просмотра знакомых мультиков, но и Миле, я решила рискнуть и нашла Телепузиков. Думаю, буду бдить. Как только появится кошмарный пылесос – сразу выключу, и ребёнок не успеет испугаться.

Включаю, а с первой же секунды на весь экран смотрит на нас кровожадный пылесос. Я даже опомниться не успела, как он начал гудеть и всё засасывать. Мила вжалась в кресло, а я наигранно засмеялась и рассказывая, какой этот пылесос симпатичный и хороший, лихорадочно прокручивала фильм вперёд к доброму и светлому. Мила героически вынесла испытание пылесосом и всей душой радовалась разноцветным пушистым ребятам.

А ведь и вправду говорят, чтобы победить страх, надо посмотреть ему “в глаза” (Вот и Ксюм недавно заметку об этом писала). Но, если честно, глаза у пылесоса этого, действительно, страшные. Бр-р-р.

Когда мы летели отдыхать, нас преследовали мелкие неудачности. Но об этом я уже рассказывала. То коляска сбежала, то я звенела в металлоискателе, то нас подозревали в угоне детей за границу. Даже журнал, вложенный в карман самолётного кресла назывался очень несимпатично “ТИТАНИК”. Мы с Егором только переглянулись.

А когда возвращались на родину, фортуна приветливо улыбалась нам. Загулявшая коляска вернулась в родные пенаты. Дети вели себя более-менее хорошо. А ещё меня подстерегало чудо.

Дело в том, что в течение нескольких лет у меня был любимый аромат. Единственный и дорогой моему сердцу. Я никакими духами не могла пользоваться – только этими. И вдруг случился конец света – он бесследно исчез из всех парфюмерных магазинов. Первое время я везде его искала, верила, надеялась, но безуспешно.

И вот, ждём мы самолёт. Егор предлагает зайти в дьюти фри – глянуть духи. Я без особого энтузиазма рассматриваю сотни стеклянных пузырьков с ароматами, чужими моему сердцу и носу . А ноги сами идут к витрине любимого бренда.. Больше трёх лет я не встречала волшебной бутылочки с весной внутри. И, о чудо!!! Мой фаворит притаился здесь!!!! Мы схватили две огромные бутылки с запахом нирваны, и теперь мои запасы счастья пополнены надолго!

Вот лежала я на пляже, отдыхала, загорала, морем наслаждалась и думала, какая же это огромная ответственность содержать такой отель.

Пока мы, краснокожие и объевшиеся яствами заморскими, радуемся жизни, газоны в это время постоянно стригутся, цветы поливаются, еда готовится, массажи месятся, посуда моется, номера убираются, скутеры в волнах брыкаются. С утра до вечера тебя развлекают, в небо на парашютах запускают, всё это фотографируется и навеки вечные запечатляется.

Турки, вообще, очень симпатичный, ловкий народ, с бесконечным чувством юмора. Мы, отдыхающие, напоминали мне стадо тюленей с несколькими потребностями – поесть-поспать-развлечься. Медленные, распластавшиеся на солнце в южной истоме, существа. То переевшие, то недоспавшие. А турки – юркие, активные, постоянно что-то делающие, при чём виртуозно, профессионально, артистично. Я две тарелки к столу еле доношу, а они прям Эйфелеву башню из стаканов и вилок сооружают и бегом относят в мойку. Моему восхищению и уважению нет предела. И всё это делается играючи, припеваючи, шутя. Ненавязчиво и заботливо.

Например, сидим мы с Егором после сытного обеда, пьём красное вино. Детей выгнали за пределы ресторана, чтоб расслабиться на пять минут. Вдруг обаятельный молодой человек по имени Мухаммед забирает наши ещё полные бокалы и ставит перед нами то же вино, только с кубиками льда, что в сорока пяти градусную жару очень уместно. Такой вот удивительный жест. В его обязанности не входило подносить нам еду и напитки, а он это сделал, ещё и научил, как охладить, кипящее от лета, вино. И мгновенно умчался собирать грязную посуду. Мы вдогонку кричали ему слова благодарности.

Мужчины в Турции, как на подбор, красивые жгучие брюнеты, галантные, улыбчивые, приветливые. Женщины – угрюмые буки почему-то.

Да, я ведь забыла рассказать о нашем первом хулиганском вечере на отдыхе. В отель мы приехали вечером и сразу нырнули в море. Потом в ресторан. Потом на дискотеку. Запивая вином всё это дело. После вечернего развлекания и нескольких бокалов алкоголя мы были готовы к подвигам! Всей толпой пошли на ночной пляж. Забрались на пирс, заметили, что за нами ненавязчиво следит охранник (а вдруг мы решили массово утопиться?) Мы решили не волновать заботливого смотрителя, и Егор, девственно голый, под наше радостное улюлюканье, побежал купаться в морскую пучину.

Потом в нашем сознании образовался провал. Подозреваем, что виновата в этом очередная доза алкоголя. Помним, как оказались в номере, и мне во что бы то ни стало приспичило добыть коляску – наша ведь сиротливо осталась в аэропорту. Егор отнекивался, отговаривал меня от этой затеи, но я была непоколебима, обещала всё решить и устроить. Пришли на ресепшн, я благословила мужа и сказала вперёд, иди за коляской. Егор заплатил пять долларов, и мы принесли коляску Миле. Она сказала “Нэть!” и наотрез отказалась в ней ездить. Неблагодарный ребёнок!

В надежде, что девочка поменяет своё мнение, коляска простояла в номере сутки, а потом мы её вернули.

Что мы ещё вытворяли в тот вечер, история тактично умалчивает. Наша память -тоже. Проснулись утром, пересчитали детей – все на месте, живы-здоровы. Кстати, вы замечали, у алкоголиков собаки и дети всегда послушные..

Когда мы летели в Киев, потерявшаяся коляска нас нашла. С тех пор мы больше не расстаёмся. Когда началось снижение самолёта на родную землю, детям и взрослым было не по себе. А наши – даже не почувствовали. Мила, вообще, в момент когда мои кишки подлетали к горлу и парили в области желудка, доедала овощное пюре и настойчиво просила добавки. Такой вот космонавт маленький у нас растёт.

Добрались мы домой, и началась у нас ломка без Турции.. Есть не хотим, всё нам невкусно, пресно. Мила просится на горку водную – а у нас таких нет. Скучно, грустно, неинтересно. Депресняк полный. Словно вырвали нас из рая и бросили на произвол судьбы..

Тогда мы решили искать радости в Киеве. И нашли её в аквапарке на Оболони. Даже как-то развеялись и поадреналинились. А то чуть с ума не сошли в четырёх стенах с клаустрофобией в обнимку.

Дома теперь у нас только музыка из отеля, которая звучала на дискотеках и в шоу-программах. Часами разбираем и пересматриваем фотки, чтобы снова окунуться в волшебную атмосферу сладкого праздника..

Изгнание из рая прошло тяжко, но по-тихоньку выкарабкиваемся.

Турция очень гостеприимная и вкусная страна. Каждый приём пищи там – это праздник души и живота. От обилия потрясающих блюд сначала впадаешь в жадную депрессию, понимая, что все эти кулинарные шедевры в тебя ну никак не поместятся потому, что ты всего лишь человек, а не акула, или там слон какой-нибудь.

Спустя некоторое время, благодаря силе мысли, начинаешь растягиваться внутри и, о чудо! теперь салатов, пюре и фруктов со сладостями в тебя влезает примерно столько, сколько в молодого кабанчика – а это прогресс, а это большое достижение! Такая вот нереальная сила воли!

Поэтому через неделю пребывания в турецком оазисе, Егор стал ещё больше, тяжелее и весомее. И начал всё, к чему прикоснётся, ломать. Слегка облокотился на столб с навесом от солнца – тот набекрень. Егор схватил его, чтоб не упал ни на кого, и стоял так в обнимку со столбом, пока не закопал его глубже в песок.

Или сидим вечером, смотрим шоу, которое после детской дискотеки всегда устраивают. И так смешно было, так весело, что Егор расхохотался настолько, что кресло под ним разломалось на две части. Он плашмя упал на землю и продолжал досмеиваться там. Задние ряды от этого трюка настигла истерика. Я, хоть и жена, и как бы должна сочувствовать, но это было выше моих сил. Я ржала вместе со всеми над грохнувшимся оземь мужем и не могла остановиться, успокоиться. Какая-то добрая девочка сразу принесла Егору целое кресло – люди бывают такими хорошими..

В свете ломательных событий я немножко побаивалась летания Егора на парашюте, хотя постоянно его на это подбивала, вдохновляла и вовлекала. В тайной надежде на то, что парашют он не сломает и не порвёт.

Для меня полёт – это всё. Когда-то я мчалась в облаках на дельтаплане и до сих пор считаю это приключение одним из самых потрясающих в моей, богатой на авантюры, жизни. Поэтому мне очень хотелось, чтобы дети и Егор испытали на себе эти волшебные ощущения.

На парашюте можно было лететь втроём, но условие – всеобщий вес летунов не должен превышать 170 кг. Контрольное взвешивание показало допустимые 155 кг – ура!!!!!! Моих любимых людей посадили в лодку, надели спасательные жилеты и повезли запускать в небо.

Мы с Милой остались на берегу выглядывать наших космонавтов. Как же замечательно это было.

Маша немножко волновалась. Ян вообще кайфует от всяких таких штук. Егор наслаждался простором и радовался небу. Мои орлы были очень довольны. Только разочарованы тем, что парашютная замечательность так быстро закончилась. А я прям излучала гормон счастья – радость за ребят была так велика, что я снова пережила это чувство свободы и сказки.

От всего сердца желаю всем полёта в душе и небе!!!

В один из турецких вечеров, после весёлой дискотеки и вручения диплома победителя доблестному Егору (он же Игорь, он же Гога, он же любимый муж), решили мы насладиться гармонией южного вечера. Заказали кальян, взяли замечательные тряпичные кресла, раскинулись на траве под звёздным бескрайним небом.

Нирвана.. Мы вдыхали ароматно-яблочный дымок. Дети секретничали, шушукались. Им нравилась такая атмосфера. Мила пытала бутылку с водой, размазывая капли по траве, мне и одежде.

Так хорошо, тихо. Звёзды, месяц.. словно сбежали с турецкого флага. Егор фотографирует мою красоту неземную..

И вдруг Мила решила, что она боится пальму. Эти лохматые штуки вселяют в неё какой-то ужасный ужас. Мы сначала даже не поняли, чего она так испугалась Плачет, кричит: “Подём! Дом! Сё! Сё!!!”

Я с неохотой покинула остатки достопочтенного семейства, взяла ребёнка с пальмовой фобией на руки и поплелась в отель. Страх был настолько велик, что Мила нигде не могла гулять – стада ужасных пальм были везде. Окружали, нападали и пугали человечка со всех сторон.

Зато в условиях такого стресса, девчоночка моментально выучила новое слова “памы” (пальмы)