Я мало вещей теряла в своей жизни. Теряла редко, но метко.
В детстве оставила во дворе раскрасавицу немецкую куклу Герду, купленную по большому блату. Будучи окончательно и бесповоротно беременной, блуждая по сугробам, потеряла обручальное кольцо.
Я недолго переживаю такие случения. Жаль, но не настолько, чтобы вешаться.
Но есть две потери, которые до сих пор вспоминаю с сожалением.
Лет в пятнадцать я смертельно влюбилась в актёра Кевина Костнера. Весь дневник исписала: “Кевин, я Ваша навеки!” и комнату обклеила его гордо-прекрасно-загадочными фото. Чтобы как-то удовлетворить себя морально, начала писать роман, главными героями которого были, конечно, я и Кевин.
Сюжет незамысловатый. Я прилетела в США. Случайно встретилась с Костнером. Он меня спас – так и познакомились. Естественно, красавец-актёр влюбился в меня и боялся своих чувств – всё-таки старый пердун – лет сорок с чем-то, а я ещё в школе доучивалась. Но любви все возрасты попкорны покорны, и не смотря на все трагедии, которые мы пережили, всё равно суждено нам быть вместе.
Моей лучшей подругой на чужбине стала Уитни Хьюстон. А другом – Майкл Джексон. Я не могла обделить его вниманием и не дать роль в моём шедевре потому, что до влюбления в Костнера полтора года убеждала всех, что я та самая, кто сделает короля поп-музыки счастливым. Поэтому и в романе своём увековечила, чтобы не обиделся на мою ветреную натуру, и что на Костнера его променяла.
Каждый день я бежала домой из школы, чтобы сочинять историю большой любви. Открывала свою толстую тетрадь и.. начинала жить. Обычная реальность отступала, и я ныряла в мир невероятных приключений, подвигов, совершаемых ради меня, романтики и красивых отношений с мужчиной моей мечты.
Сначала я писала черновик. Мыслей и фантазий было так много, что старалась поскорее их законспектировать, дабы не забыть ни оттенка, ни взгляда, ни слова.. Почерк летел и перепрыгивал с одной страницы на другую, пытался успеть за сумасшедшим вдохновением, которое разгонялось со скоростью света.
Понять эти каляки-маляки могла только я. Пачки пронумерованных почёрканых черновиков – скелет моей истории любви. Я начала переписывать их заново, украшать эпитетами, дорисовывать узоры диалогов. Нанизывала на душу страницу за страницей. Какой же это был кайф! Произведение обретало черты, объём и харктер.
Переписывание третий раз было самой приятной частью работы. Я сама зачитывалась приключениями, которые переживали мои любимые герои.
На этом последнем этапе мы поехали с подружкой на море, и там отрывались творчески на всю катушку. Она гениальничала свежесочинительную повесть. А я приближалась к финалу своего первого (и последнего) романа.
Когда случился хэппи энд, я испытала феерический душевный оргазм экстаз. Перечитывая потрёпанную толстенную тетрадь я шалела от своего таланта и того, что теперь мою любовь можно не только мечтать, но и читать!
Собиралась писать продолжение, но это уже дома, а пока море, лето, новый мальчик, в которого я влюбилась катастрофически.
Это был последний вечер перед нашим отъездом. И мой вечныйнудотный поклонник Саша познакомил нас со своим другом Русланом, который сразу начал ухаживать за Надей. Для меня это был конец света. Я обвиняла в такой несправедливости Сашу, который почему-то считал меня своей девушкой, и наверняка запретил Руслану влюбляться в меня (как будто человеку можно это запретить).
После дискотеки мы вчетвером гуляли по ночному берегу, дышали морем, удивлялись фосфоресцирующим в воде рыбкам-креветкам и разговаривали. Такие темы глубокие затрагивали.. Руслан рассказывал интересности, смешил нас. Козёл Саша плёлся сзади, гундел и бубнил, портил весь кайф. Как я его не подавляла, он не подавлялся, а только обиженно ворчал.
На рассвете мы вернулись домой. Я чувствовала себя окрылённой и бешено влюблённой. Сон не приходил. Я наслаждалась своим волшебным состоянием и.. отключилась.
Подъём вернул меня в суровую реальность. Мы уезжаем. Я больше никогда не увижу Руслана. Вдобавок ему больше нравится Надя. Ад какой-то навалился на хрупкую меня.
Вещи собирали в жуткой спешке – дико опаздывали на автобус. Словно пластырь с раны я отрывала от себя море, счастье и чудесного мальчика, повстречавшегося в моей судьбе несколько часов назад.
А дома меня добило понимание того, что свою заветную тетрадь с Костнером я оставила на базе отдыха.. Впопыхах забыла о ней, а когда обнаружила потерю, прошло несколько дней. Я хотела вернуться, но папа сказал, что после нас в номер заселилась его сотрудница. И так, как тетрадь подписана, знакомая эта наверняка привезёт её на работу, и отдаст папе.
Господи, как я ждала её возвращения..
Сотрудница приехала, но без тетради. Она действительно, нашла её в щели между стеной и кроватью и прочитала на одном дыхании. Дала своей дочке. Та поделилась с подружками, и в конце концов, какая-то девушка из другого города уговорила отдать мою тетрадь ей..
– .. а Наташе передайте, что у неё талант. Вся база зачитывалась и пусть обязательно напишет продолжение, – сказала женщина моему папе.
У меня внутри всё погасло. Такое чувство было, что по рукам пустили не мою тетрадь, а мою душу. Будто все смотрели на моё сокровенное, любимое, родное. Читали это вслух без моего согласия.
Я не стала писать продолжение. Мечту-фантазию оборвали на самом интересном месте, перекрыв кислород вдохновению. Меня не полюбил и не нашёл Руслан (а Надю, гад, нашёл!) На мне не женился Костнер.
Сплошное кидалово.
Вторая потеря была для меня не менее драматична.
Моя дочь Маша ходила в замечательный садик. Каждое утро она летела туда на крыльях любви. Там действительно, уважали и развивали детей фантастически. А выпускной устроили нереальный. Дети столько души вложили в выступление. Изумительные сценки, талантливые творческие номера. Мы, родители, рты пооткрывали от того, что вытворяли на сцене наши дети.
Всё так пронзительно было.. Директор говорила о каждом ребёнке и рассказывала, каким человеком видит его в будущем. В финале ребята вышли со свечами – символами того, что огонёк, свет каждого ребёнка останется в сердцах воспитателей детского сада.
Потом родителей попросили на секунду закрыть глаза, а когда мы их открыли, то перед нами стояли наши дети с большими портретами своих мам, которые сами нарисовали. Им помогала художница, поэтому портреты были очень симпатичные.
Смотрю, Маша стоит в самом центре, маленькая, улыбается, мой портрет к сердцу прижимает. И все хором поют песню-прощание с детским садом. Поют и.. плачут. У воспитателей слёзы в глазах. Я собрала все силы, чтобы не разрыдаться – нельзя испугать ребёнка. Такая светлая, чистая грусть..
Позже, когда я пришла в сад забирать документы, увидела на стене в коридоре фотографию, где Машундрик стоит с моим портретом и поёт. Без зазрений совести, я сорвала эту драгоценность и скрылась в неизвестном направлении. Дома повесила фото на самое видное место, любовалась им постоянно, снова и снова переживала уникальные минуты финальной песни.
Когда поехали отдыхать на море, я взяла фотографию – моё сокровище. Повесила в номере перед кроватью и счастью не было предела.
Нарадовались мы, наотдыхались, назагорались и уехали, а фотографию забыли..
Вернулись за ней через несколько недель. Я спросила на ресепшене – может, им оставляли фотографию с девочкой? Там только руками развели.. Я бросилась к уборщице, за которой этот номер закреплён. Она сказала, что помнит фотографию. Отклеила и выбросила..
Меня будто ранили, забрали кусочек радости – волшебный портал, куда я ныряла, чтобы увидеть свою девочку в такой ответственный и важный момент её жизни.
Но если фотографию я потеряла, то со мной навсегда осталось воспоминание, где в самом центре Вселенной улыбается моя доченька, смотрит на меня и бережно прижимает к груди свой рисунок, а впереди у неё школа, счастье и большая прекрасная жизнь..
