Года в три-четыре я спросила у мамы, откуда я взялась. Мама не стала придумывать про аистов и капусту, взяла медицинскую энциклопедию с рисунком женщины, у которой в животе находился ребёнок и объяснила, что сначала я тоже была в животике а потом родилась. Всё просто и ясно.
Когда мне было девять лет, мама поехала на неделю в Венгрию, а я осталась у бабушки. Мои дядя с тётей постоянно спрашивали, хочу ли я двоюродного братика или сестричку. Я была очень даже не против. Говорю, рожайте конечно. Буду нянчить. У них глаза на лоб вылезли.
– Что значит рожать? – воскликнула тётя Оля. – Мы купим ребёночка!
– А почему вы не хотите его родить? Меня, например, рожали.
– Тебя мама тоже купила – зачем-то ляпнула тётя.
Я долго спорила, что рождённая, а не купленная, но взрослых невозможно было убедить.
И тогда я всё поняла. Меня взяли из детдома. Дядя с тётей проговорились.
Это были очень плохие дни. Страшно осознавать, что не родная, что все эти годы от тебя скрывали правду. И вот эта чудесная, самая красивая мама на свете – совсем не моя мама.. Ночью я долго не могла уснуть, лежала, смотрела в потолок, мысленно благодарила родителей, которые, оказывается, совсем и не родители, а чужие хорошие люди, удочерившие меня.
Утром я шла в огород, смотрела на зелёную траву с капельками росы, и плакала, плакала, плакала.
Приехал старший брат. Я смотрела на него и думала, может, и его усыновили? А он, весёлый, усатый-бородатый, знает ли он о страшном семейном секрете? Я всё-таки отважилась спросить, как он считает, родные ли мы папе с мамой. Он улыбнулся, сказал, что, конечно, наши родители – именно наши, настоящие, и я поняла, он тоже не в курсе..
Я считала дни до маминого возвращения, но ещё больше боялась этой встречи, откровенного разговора. И вот мама приехала. Отдохнувшая, счастливая, с новой помадой на губах, и пахла розой. Привезла мне потрясающие краски и карандаши в удивительной коробке с гномом. Такие чудесности в нашем Николаеве, да и вообще, в Союзе в магазинах не продавались. Сладости, новые вещи.. как бы я всему этому радовалась, если бы не..
В общем, я расплакалась. От разлуки, от ужасной тайны, которую теперь знаю. Мама долго успокаивала меня, клялась, что я родная, что мы ведь так похожи. Мне очень хотелось верить, но я ещё немножко подозревала маму. Только потом я поняла, что на самом деле имели в виду дядя с тётей, когда рассказывали о купле-продаже детей. Кстати, в скором времени они “купили” дочку, которую я очень полюбила.
А в семье нашей, действительно, была тайна. Мой папа женился на маме, когда у неё уже был сын – мой старший брат. И Серёже рассказали об этом лет в двадцать. Так что не зря я подозревала родителей, не зря.
Поэтому своим детям всё рассказала как есть, когда они спросили. Папа и мама любят друг друга, женщина беременеет и через девять месяцев рожает ребёночка, который создаётся у неё в животе. Тем более, что они были свидетелями моей третьей беременности. Видели, как растёт животик, прикладывали ладошки и чувствовали, как играет у меня внутри Мила, разговаривали с ней через мой пупок, приносили попить и поесть, когда я себя не очень хорошо чувствовала, успокаивали, когда у меня дома отошли воды, и радостно встречали нас с Милой дома.
Ничего плохого нет в том, что дети знают правду. Рождение – это ещё одно чудо жизни. Ребёнок совершенно спокойно воспринимает информацию о беременности и родах. Главное, как родитель её подаст. Взрослые напрасно боятся разговоров “об этом”. На самом деле, это о любви.
