Місяць: Грудень 2014

Я не знала, як написати, але ж є, що сказати..
Сергій Оврашко. Динаміт.
Були з ним в суді, коли арештували айдарівців, які везли злодія, а в злочинності звинуватили їх.. Судили вночі, прокурор в бронежилеті ніс брєд, але це інша історія..
Динаміт.. Він виділявся серед людей. Невиликого зросту, але велетень душею, потужній неймовірно. Ходив з костилями, але відчувалось, що він найсильніший. Дуже заморений, але за своїх стояв до кінця.. Дивився в очі, посміхався сонцем, хмурився грозою, багато палив на перервах.
Як же боляче йому було.. Ні, на свої важкі рани він не звертав уваги. Йому боліло за хлопців, за несправедливість цю жахливу, за те, як ставляться до патріотів можновладці.
Я спостерігала за Сергієм, засмученим, але незламним. До самого ранку він був з айдарівцями, як старший брат, як янгол-охоронець. Клав голову на руки, що спиралися на костилі, закривав очі.. І таким все дрібним, пустим ставало навкруги – пафосний суддя, переляканий прокурор, сцикливі менти, що приховували свої обличчя.. Тільки цей смертельно зморений чоловік, мужній, справжній, щирий, тільки він мав значення.
Мені пощастило – на декілька годин життя звело мене з людиною-глибою. Я дивилася на нього, слухала його, грілася від його внутрішнього вогню. Здавалося, якщо Сергій поруч, у нечисті нема шансів на перемогу.
І знаєте, він досі поруч з нами. Назавжди. Не віддасть Сергій Україну, бо герої не тільки не вмирають, вони ще не здаються і не кидають своїх побратимів. Я це бачила на власні очі, тієї ночі, коли Сергій стояв за хлопців до перемоги.

А в мене в машині живе жовтоблакитне сердечко, створене руками доброї чарівниці Mariia Kamenska Ще один оберіг від подруги, з якою мене познайомив Майдан.
До речі, Марія за декілька днів зробила 125 (!!!) сердечок для воїнів світла і добра. Ці сонячні частинки її душі будуть берегти життя наших захистників на передовій

Фарширований подіями день.. Приємна втома, але трошки болить голова. Раптом Ян включає пісню:
Роки летять і час біжить
Його нажаль не зупинить
А мама все чекає нас
Нажаль минув той час..
Обіймаємо з сином один одного. Підходить Марія, притискається до нас.
Дякуємо тобі мамо
Що за нами доглядала
Та ночами ти не спала
І так тяжко працювала
Ми цілуєм тобі руки
Ними ти нас годувала
Дякуємо тобі мамо
Що життя подарувала..
Міла кидає розмальовку, біжить до нас. Беру донечку на руки. Стоїмо в колі, переплітаємося посмішками, радощами, долями, а над нами летить пісня про маму. Цілую кожного з дітей, дивлюся в їх очі – в них відзеркалюється любов.
– Яка ж я щаслива, – пригортаю сина та донечок до серця.
Марійка усміхається хитро:
– Хочешь ще одну дитину?

Действующие лица:
Ян (горячо любимый сын)
Мать (престарелая женщина глубоко бальзаковского возраста)
– Мама, а ты когда маленькая была, в корыте купалась? (с сочувствием)
– Почему же? В ванной! (гордо)
– А разве тогда уже изобрели ванны???!!! (удивлённо)
– Да (почему-то комплексуя)
– И пульты? (с подвохом)
– Нет, пультов ещё не было. (чистосердечно)
– Так как могут быть ванны, если пультов не существует???!!! (понимая, что мать явно брешет – в корыте купалась стопудово)

У детей сейчас предновогодняя эстафета из выступлений, состязаний, спектаклей, вечеринок и прочих интересностей. Встают рано, ложатся спать поздно – столько нужно успеть, придумать, выучить. Плюс создать подарки друзьям и воинам света. В общем, миллион полезных и приятных дел ежедневно.
Сегодня приехали с хип-хоповских выступлений, а через полтора часа надо выезжать на праздничную тусовку с конкурсами. Быстро перекусили, переоделись, повторили придуманный танец. Перед выездом я попросила Яна сделать мне капучино, и вдруг звонок – в трубке одноклассница сына, с которой вечные тёрки, которая называет его “Корнев” и никогда по имени. Неохотно рассказывает, что задали на дом, если ей позвонить.
И вот звонит Марийка эта неприветливая, просит Яна продиктовать вправу з української мови, потому что кто-то у неё забрал учебник. Ян растерянно смотрит на меня – капучино или диктовать? Конечно диктовать. А сама смотрю на часы – через пять минут выезжать, и смотрю на вправу – там ого-го сколько писать..
Через пять минут я сменила Яна, а он пошёл делать капучино. Продиктовала девочке все абзацы, нервно попивая кофеёк, и осознавая, что опоздуны мы нереальные. Ян ещё поговорил с ней о домашке на завтра и попрощался. Вдруг Марийка эта кричит в трубку:
– Ян, подожди! Спасибо тебе большое!!! Ты спас меня от двойки! Я так тебе благодарна, Ян!!!!
Сын покраснел и скромно сказал:
– Чего уж там, – ему было очень приятно.
И мы помчались галопом. Оставалось пятнадцать минут до начала, я понимала, что этого времени достаточно на свободную дорогу, а сейчас дождь, тянучки, пробки..
Но.. нам словно кто-то расчищал дорогу. Мы переехали без остановок мост, который даже не в час пик довольно тягучий. Все светофоры будто сговорилась и улыбались нам зелёным светом. В доме культуры мы были вовремя! Только я не особо знала, куда идти, но! В холле сразу встретили тренера, и дети радостно пошли за ней.
Было приятно и тепло на душе. Каким-то образом успелось всё – и домашку продиктовать, и не опоздать на мероприятие, и даже бахнуть капучинку)) А ведь такой был соблазн сказать девочке: “Извини, мы спешим”.
И вот ехала я домой и думала – помогая кому-то, пусть даже тому, кого недолюбливаешь, ты помогаешь себе. Почему-то я уверена, что скажи Ян Марийке: “Не могу, мне надо уезжать”, мы бы до сих пор стояли бы в какой-нибудь пробке или тянучке, которые в это время и на этом маршруте – не редкость.

Быть в тишине. Беспомощно хвататься за подол уходящего года, как ребёнок держится за юбку спешащей по делам мамы.
Лежать, прижимая к душе кошку, как в детстве прикладывала подорожник к разбитой коленке.
Играю, бегаю, падаю. Планета предательски побеждает меня одним из своих физических законов, например, земным притяжением. Я не сильна в физике, но, как любой ребёнок, разбираюсь в целительстве разодранных до мяса коленок.
Веселье временно прекращается, со стайкой друзей бегу к логову подорожника. Прикладываю лист туда, где боль и кровь – верю всем сердцем в волшебство скромного растения. Знаю наверняка – исцелению быть.
Вокруг моего раненного тела собрались верные товарищи, замурзанные, перепачканные свежеворованной шелковицей, захэканные от казаково-разбойничьей погони. Затаив дыхание, ждут, что я, истекающая кровью атаманша, сейчас встану и помчусь, как ни в чём ни бывало, ведь всем известно – подорожник творит чудеса.
И действительно, кровь больше не струёй, а капелькой. И рана уже не рана, а так, царапина. И боль уже не смертельная, а пустяковая. Будем жить.
Бег, прерванный досадным падением, продолжается. Магия подорожника – безгранична.
Теперь я взрослая. Я ничего не знаю о подорожнике, в который так верила в адреналиновом детстве. Теперь я верю в кошку. Она ложится на меня там, где грусть свернулась калачиком – на душу. Она согревает то место, куда клещом вцепился страх.
Глаза в глаза.
Серый взгляд в жёлтый.
Слабая улыбка в упрямое мурчание.
Кошка по капле вытягивает из меня плохое. Маленькая, беспородная, как подорожник из детства, она волшебничает. Прикладываю её к сердцу, чтобы не болело, не кровоточило. Тёплая, целебная, хорошая кошка..
Спасибо
Полгода назад дети спали с Феечкой. Теперь это миссия Феникса – оберегать сны ребят.
Спасибо, любимые кошки в полосочку. Вы грелки для души, с встроенным мурчанием и подогревом.

Когда я стою на йоге в позах-закарлючках, то есть в асанах, или если замираю в тягучей медитации, у меня вопреки правилам ничегонедумания возникает какая-то мысль. Чёткая, сформулированная где-то в глубине сознания, она вдруг вываливается из меня, во время остановки и передышки, когда я прохлаждаюсь в позе лотоса, например.

Что-то типа “Тело – это инструмент души, через который она самовыражается.” Или “Йога – это искусство правильно потягиваться”.

Мила с удовольствием слушает сказки. Внимательно сморит в глаза рассказчику, поддакивает, помогает сочинять. Особенно “поучательные” истории выдумывает Ян, эксплуатируя фантазию изо все сил. У него и первые сезоны, и третьи серии этих сказок. И всегда мораль в конце. Таким образом, он учит Милу уму-разуму – например, не пить из лужи (ребёнок в общем-то и не собирался, но брат этой сказкой подал идею) или не гулять одной в лесу.
И вот вчера, пока мы стояли в пробке, Ян спасал ситуацию, развлекая сестричку, придумывал сто первую сказку:
– Жила на свете женщина. И было ей очень-очень много лет. Так много – чуть ли не двадцать..

“Бог – это не философия, не концепция. Это мир, на который ты смотришь глазами ребёнка. Для этого нужно только чистое, мягкое, нежное сердце.”
ОШО
Большой мир, умытый маленькими капельками дождя..
Я стою на краю дороги. Смотрю на тех, кто идёт мимо. Касаюсь людей глазами. Не оцениваю – любуюсь. Не подглядываю – наблюдаю.
Смотрю сердцем. Касаюсь лиц улыбкой. Люди смущаются, думают я смеюсь над ними, что с ними что-то не так. Из-за этого мне неловко улыбаться, но радость светится изнутри, не скрыть её, не замаскировать.
Взрослые отводят взгляд, изображают важность, брезгливо обходят лужи, прижимают к себе зонты – как щиты.
По лужам топает мальчишка с палкой в руке. Наверное, чувствует себя отважным пиратом или капитаном дальнего плавания. Только он меня понимает. Понимает, почему я улыбаюсь посреди улицы, посреди заплаканного города, посреди жизни. Как заговорщики, мы подмигиваем и улыбаемся навстречу друг другу. Несерьёзные, потому что жить – это весело. Спонтанные, потому что жизнь не подчиняется планам – всё импровизация. Открытые – потому что вселенная вливает в нас космос.
Мимо люди спешат по взрослым делам, погасшие ауры плетутся за телами. Телам, раздавленным чувством долга, хочется на море, но их ведут в офис, магазин, сберкассу.
Я не пошла. Я остановилась. Стою на краю дороги и подбрасываю сердце в небо. Пусть расправляет крылья и летит в свою свободу.
Отпускаю.
И следую за ним.