День: 02.01.2013

00:50  Ян закончил писать третью главу девятого романа о Гарри Поттере и лёг спать.

01:10  Мила решила вспомнить молодость и начала жевать кроватку ( в которой ни разу не спала, кстати)

 

01:15  Декламирование стихов в карандаш микрофон

 

Наша Тая гомка пачит

иила ечку мач

тише, Татика, и пач

и тоит ечке мач.

 

Аплодисменты.

Кошка думает “куда я попала?”..

 

Идёт бичок качаеця

и каду

ой!!! дотика   катяеця

и щас паду

 

01:20   Кормление сиреневой пони из игрушечной посудки (да-да, мы по пони и радугам) Моет лошадке гриву, используя папунь (шампунь)

01:30   Котейка понимает, что попала не туда, и спать ей в этом доме не дадут. Поэтому решает уничтожить буйных людишек по одному. Начала с Маши. Маша радостно и крикливо убегает восвояси.

01:33  Маша взята в заложники. Требования кошки: уложить девок спать или отдать в интернат.

01:40  Мила идёт на разборки с кошаком, пытаясь обезвредить противника в хвост. После неравной схватки котейка мстит, поедая ёлку. Искусственную.

01:45  Маша стирает жутко-ярко-малиновый лак, которым одноклассница вчера накрасила ей ногти в школе.

01:50  Третий ужин – Маша хрустит хлебцами со смородиновым вареньем. Мила делает каляки-маляки уроки. Кошка, запыхавшись, верит в лучшее (что меня лишат родительских прав)

 

Репортаж ведётся с места событий

 

Смотрю в инете на фотографии  людей ДО и ПОСЛЕ диеты или каких-то там упражнений.

 

 

ДО – она толстая толстуха, смотрит несчастно в камеру. ПОСЛЕ – неописуемая красавица, счастливая, улыбается в мир, втягивая рельефный животик. И предположим, это не фотошоп, а действительно состояние одного и того же человека.

Но почему-то, когда я смотрю на фото волшебных похуданий, мне кажется, что фото ДО и ПОСЛЕ поменяли местами. Сначала была себе девочка-тростиночка.

Потом она много ела

 

 

и превратилась в такую.. которой очень много.

Во всяком случае,  в жизни чаще бывает именно так

Состояние такое – когда стоишь за запертой дверью и не пускаешь. Потому, что оно разрушает. А я не хочу, чтобы разрушало. Я радоваться хочу. И все шансы, которые давала.. о них вытерли ноги, и пошли дальше топтать мои цветы, а я не люблю, когда цветам плохо. И если топчут.

Чувство удара в спину – напротив солнечного сплетения. Будто позвонок выбит.

Но я всегда падаю на четыре лапы.

Ощущение правильно принятого решения. Оно рождено не обидой, а самоуважением. Это даёт силы. И спасает. Обоих.

Сегодня вместо кофе – коктейль из корвалола. Накрывает так, что на всей улице вырубился свет.

Везде свечи. На столе. На камине. На полках.  Яркие огоньки прилежно очищают пространство и душу.. от темноты..

Мою посуду – кошка ловко ворует кухонные губки, разноцветные, тяжёлые от влаги. И гордо уносит добычу под диван, стол или ёлку. Беру следующую. Отворачиваюсь – снова похищение.

Прячусь в ванной, чтобы согреться в горячем. Кошка ходит по краю. Трогает лапкой воду и мои пальцы ног. Пальцы ныряют, спасаясь от маленького хищника. Хищник, не удерживает равновесие и почти падает в пучину. Выгоняю нафиг (кстати, понятия не имею как писать эту фигню – слитно или раздельно).

Помню, как в одной компании мы играли в игру – прийти на встречу в образе – в костюме твоего страха.

Не просто посмотреть перепугам в глаза, а на несколько часов превратиться в свою фобию.

Мой страх – это быть некрасивой, и не дай бог, алкоголичкой. По-моему, ничего не может быть ужаснее спившейся женщины.

Я стояла перед зеркалом, разглядывая переодетую омерзительную себя – в старом растянутом свитере мужа,  в необъятных дырявых трениках, с грязными волосами, старательно нарисованным фингалом (супруг хорошо рисует). Улыбнулась – зубы, испачканные чёрным карандашом для глаз, чтобы вообще атас. И поняла – никуда не пойду. Не хочу уродиной. Хочу красавицей.

И пошла.

Таксист, на удивление, очень приветливо со мной беседовал – будто не замечал моего бомжацкого облика. Я попросила высадить меня в центре, дабы пройти по многолюдным улицам. Чтобы адреналина передоз.

Шла и головы не поднимала – стыдно было очень. А когда решалась взглянуть, видела на лицах идущих на встречу мужчин презрение и брезгливость (кстати, очень больно по эгу бьёт), а в глазах женщин – сочувствие и страх. Хотелось оправдаться перед ними, мол я не такая – я прикольная, но шла себе вперёд, ссутулившись и молилась, чтобы поскорее всё закончилось.

Сначала меня не узнали. А потом долго смеялись. Я обнаглела до такой степени, что периодически доставала зеркальце и подкрашивала чёрным карандашом зубы, а то цвет съедался.

Кто-то из пришедших был одет очень нелепо – так он озвучил свой страх безвкусно одеваться и выглядеть  смешным. Кто-то замаскировался в инвалида. Меня удивило, что несколько девушек пришли в образе проституток – оказывается, боялись мнения, что они доступные, распущенные и вульгарные.

 

А ещё там стоял большой диван. Раньше его не было. Мы поболтали, посмеялись, рассматривая друг друга и решили присесть на диван этот. А оттуда рука схватила кого-то за попу! Девчонки завизжали. Мужчины хорохорились, делая вид, что не очканули. Потом отважились вскрыть пугательную мебель. Оказалось, в ней притаился наш знакомый.

Он объяснил, что с детства очень боится замкнутого пространства и одиночества. Ездить в лифте и оставаться где-то одному – для него большая проблема. Всегда с кем-то старается быть. Хоть бы животное даже рядом – только чтоб не один. И очень этой своей фобии стесняется.

Тут он психанул, вызвал грузчиков, залез в диван и попросил мебель с “начинкой” доставить к нам. Сначала, говорит, было нереально страшно. Пространство давило и сводило с ума. Потом паника растворилась и он даже начал ловить кайф от уединения. Но тут пришли мы, и всё испортили. Нарушили его отшельничество.

К концу встречи мы совсем забыли о наших нелепых внешностях. Оказывается, выглядеть красиво – не самое главное.

Домой я возвращалась в совсем другом настроении. Даже в магазин зашла чего-то купить. Не потому, что надо было, а чтобы посмотреть на реакцию продавца. Реакция порадовала – смесь отвращение с удивлением. Я счастливо поблагодарила вытянувшееся лицо за прилавком, цапнула пачку пельменей и полетела домой.

Как же не хотелось вытирать этот полюбившийся, как родной, фингал, мыть волосы, чистить зубы.. Я стояла под душем и оттягивала момент прощания со своим нестрашным страхом – быть некрасивой. Маленькая, дурацкая фобия.. Смешно.. Не хотелось прощаться со своим уродством – такой сильной я ещё никогда себя не чувствовала.

Войти в страх, стать им, выпить его энергию минус, и превратить её в энергию плюс..

Грязные капли таявшего под водой художественного фингала стекали по лицу. Ликование сменялось грустью – я снова надевала маску красивой, уверенной в себе девушки.

Ни за что бы не поверила, что буду о готовке писать.

А вот буду.

Ещё и в любви признаюсь трём изобретениям, которые сделали мою жизнь легче, а процесс приготовления пищи – менее опазным полезным и приятным. А главное – съедобным.

Раньше готовка меня.. как бы по-мягче выразиться, бесила.

 

 

Когда что-то варится или жарится я пребываю в напряжении, дабы не забыть о том, что шевелится на плите. А оно, собака, бурное, неукротимое, живёт своей жизнью и никогда не знаешь, когда оно из кастрюли вылезет или в сковороде самосожжётся.

 

Талантов у меня целый букет, а вот чуечки, когда что добавить, что с чем смешать – нет. Поваров считаю гениями. Ну, волшебниками, как минимум.

Мало того, что готовить ненавижу, так вдобавок ещё и невкусно у меня получается. Как мои бедные дети живут и даже хорошеют – ума не приложу. Наверное потому, что их бабушки откармливают. А у любой бабушки вкусно и много – таков закон природы.

Вот мальчики обычно мечтают стать героями – дабы совершать то, что мало кто совершает. Подвиги, например. А мой сын хочет стать поваром. Наверное потому, что я вкусные блюда не совершаю.

Поэтому на помощь приходит спасатель моей мамской репутации – МУЛЬТИВАРКА.

Какая же это офигительная штука, товарищи! В ней никогда ничего не пригорает, не сбегает, не портится. Она, умничка, сама отключается, когда приготовит вкуснятину. Каши, супы, мясо, овощи, запеканки – всё, что животу угодно. И не надо тратить свою энергию на плиту эту несчастную. Забросила ингредиенты в волшебный горшочек и пошла радоваться жизни.

 

А когда всё будет готово, мультиварочка скромно пикнет из кухни – мол, принимай вкуснятину, хозяюшка, кушай на здоровье.

Спасительница №2, которую очень уважаю, это мадам хлебопечка. Что она вытворяет, негодница! Кексы изумительные может сварганить, ну и всякое там мучное и сдобное. И главное – хлеб. Нереально вкусный, с хрустящей корочкой, душистый! Когда он печётся в доме пахнет счастьем и уютом. А как всё просто – насыпала туда муки, воды налила, соль, сахар и через пару часов – каравай-каравай, кого хочешь выбирай.

Ну и на десерт – кофе-машина. Это чтоб сказку сделать былью. Мне, конченной кофеманке, без кофе нельзя. Кнопочку нажала, и вот тебе божественный напиток в любое время суток. Громко и весело мелет она волшебные зёрна, тут же варит кофе и в белоснежную чашку наливает. Даже кошка уже не боится её грохота потому, что пугаться по нескольку раз в день глупо.

Люблю я своих на-кухне-помогательных девок. И очень им благодарна. А вы как с кулинарией боритесь? И кто побеждает?

 

Говорят, человеческий мозг не воспринимает частицу НЕ, поэтому советуют исключить её из, например, формулировки принятия решений. Вместо “я не боюсь” говорить “я спокоен” или “я смелый”. Потому, что при произношении “я не боюсь” мозг слышит только “я боюсь” и боится, как бы человек не храбрился. Сколько хочешь – мужайся, а нутро очкует – и всё из-за этой “не” проклятой, головой не усваиваемой.

Я это к чему.. Моей младшей дочке два года, и она до сих пор не может сказать эту злополучную частицу “не”. Вместо “не могу” говорит “я могу”, скомкивая и проглатывая “не”.

Особенно мы путаемся, когда спрашиваем, хочет она чего-то или нет. Ведь и “хочу” и “не хочу” у ребёнка звучат одинаково “ХОЧУ”. Начинаешь ей это впихивать, втюхивать, из самых искренних побуждений, а детёныш скрывается бегством от доброжелателей потому, что человеческим языком говорила “хочу!” Что непонятного?

А ещё я смотрю на звездунов всяких, легенд шоубизнесовых и прочих рок-поп-идолов и думаю, какое счастье, что я не стала известной. Это ж как крышу рвёт. С моей нестабильной психикой ранимой душой я бы самоубилась, наверное. Слава – это жуть как страшно. Ведь всё плохо. Если любят тебя, боготворят – мания величия накрывает двенадцатибалльно. А если не любят – обидно. Слухи пускают, грязь, ложь.. фу.. И когда равнодушны – тоже неприятно – значит не смог зацепить. Получается, не хватило таланта, харизмы, денег.

И кидает тебя из крайности в крайность – здесь любят, здесь не любят. Там хвалят, тут ругают. Не знаю, какой мощности и славоустойчивости должен быть человек, чтобы выдержать медные трубы, приливы и отливы обожания.

А если ты ребёнок-знаменитость..

 

С замиранием сердца смотрю на маленьких звёзд, симпатичных, обаятельных, улыбчистых.. как же страшно за них. При всемирной славе даже взрослому непросто, а тут совсем маленький человек. Один на один с толпой, которая сегодня любит, а завтра разорвёт.

С некоторых пор я стала очень мудрой и перестала реагировать на отношение ко мне окружающих. Любят – хорошо. Не любят – хорошо. Потому, что моё хорошо при мне, во мне и со мной. А не с человеком, который принёс его мне сегодня. Ведь завтра человек может передумать (я что-то не то с его точки зрения ляпну или сделаю, или ему гормон не туда стукнет) и человек – бац! и поменяет своё “хорошо” на “ты сука”, например. Люди склонны туда-сюда.

Лучше чем сказал любимый и бородатый Ошо, я не сформулирую. Смысл такой: реакция – это штука механическая. И любой может нажать твою кнопку. Если кто-то обидит тебя, ты обидишься. Он хозяин. Он нажал кнопку – ты под его управлением. Если кто-то высоко оценит тебя – ты счастлив – он нажал другую кнопку. Ты снова в подчинении.

Важно стремиться к тому, что независимо от того, восхваляют или оскорбляют тебя – в этом не будет никакого различия. Люди попытаются нажимать твои кнопки, но ты не станешь реагировать. Ты больше не машина.

Наверное личности, которые прошли медные трубы и не повредились в уме, а особенно, душой, приблизились к этому состоянию нереагирования. Они сломали, обесточили  свои кнопки, вырвали их из себя с мясом. Освободили себя ещё на одно небо.

Конечно, больше всего ранят близкие, и на них реакция самая болезненная, но.. зато есть куда расти, что тренировать, к чему стремиться.

Главное без “не”.

Я мало вещей теряла в своей жизни. Теряла редко, но метко.

В детстве оставила во дворе раскрасавицу немецкую куклу Герду, купленную по большому блату. Будучи окончательно и бесповоротно беременной, блуждая по сугробам, потеряла обручальное кольцо.

Я недолго переживаю такие случения. Жаль, но не настолько, чтобы вешаться.

Но есть две потери, которые до сих пор вспоминаю с сожалением.

Лет в пятнадцать я смертельно влюбилась в актёра Кевина Костнера. Весь дневник исписала: “Кевин, я Ваша навеки!” и комнату обклеила его гордо-прекрасно-загадочными фото. Чтобы как-то удовлетворить себя морально, начала писать роман, главными героями которого были, конечно, я и Кевин.

Сюжет незамысловатый. Я прилетела в США. Случайно встретилась с Костнером. Он меня спас – так и познакомились. Естественно, красавец-актёр влюбился в меня и боялся своих чувств – всё-таки старый пердун – лет сорок с чем-то, а я ещё в школе доучивалась. Но любви все возрасты попкорны покорны, и не смотря на все трагедии, которые мы пережили, всё равно суждено нам быть вместе.

Моей лучшей подругой  на чужбине стала Уитни Хьюстон.  А другом – Майкл Джексон. Я не могла обделить его вниманием и не дать роль в моём шедевре потому, что до влюбления в Костнера полтора года убеждала всех, что я та самая, кто сделает короля поп-музыки счастливым. Поэтому и в романе своём увековечила, чтобы не обиделся на мою ветреную натуру, и что на Костнера его променяла.

Каждый день я бежала домой из школы, чтобы сочинять историю большой любви. Открывала свою толстую тетрадь и.. начинала жить. Обычная реальность отступала, и я ныряла в мир невероятных приключений, подвигов, совершаемых ради меня, романтики и красивых отношений с мужчиной моей мечты.

Сначала я писала черновик. Мыслей и фантазий было так много, что старалась поскорее их законспектировать, дабы не забыть ни оттенка, ни взгляда, ни слова.. Почерк летел и перепрыгивал с одной страницы на другую, пытался успеть за сумасшедшим вдохновением, которое разгонялось со скоростью света.

Понять эти каляки-маляки могла только я. Пачки пронумерованных почёрканых черновиков – скелет моей истории любви. Я начала переписывать их заново, украшать эпитетами, дорисовывать узоры диалогов. Нанизывала на душу страницу за страницей. Какой же это был кайф! Произведение обретало черты, объём и харктер.

Переписывание третий раз было самой приятной частью работы. Я сама зачитывалась приключениями, которые переживали мои любимые герои.

На этом последнем этапе мы поехали с подружкой на море, и там отрывались творчески на всю катушку. Она гениальничала свежесочинительную повесть. А я приближалась к финалу своего первого (и последнего) романа.

Когда случился хэппи энд, я испытала феерический душевный оргазм  экстаз. Перечитывая потрёпанную толстенную тетрадь я шалела от своего таланта и того, что теперь мою любовь можно не только мечтать, но и читать!

Собиралась писать продолжение, но это уже дома, а пока море, лето, новый мальчик, в которого я влюбилась катастрофически.

Это был последний вечер перед нашим отъездом. И мой вечныйнудотный поклонник Саша познакомил нас со своим другом Русланом, который сразу начал ухаживать за Надей. Для меня это был конец света. Я обвиняла в такой несправедливости Сашу, который почему-то считал меня своей девушкой, и наверняка запретил Руслану влюбляться в меня (как будто человеку можно это запретить).

После дискотеки мы вчетвером гуляли по ночному берегу, дышали морем, удивлялись фосфоресцирующим в воде рыбкам-креветкам и разговаривали. Такие темы глубокие затрагивали.. Руслан рассказывал интересности, смешил нас. Козёл Саша плёлся сзади, гундел и бубнил, портил весь кайф. Как я его не подавляла, он не подавлялся, а только обиженно ворчал.

На рассвете мы вернулись домой. Я чувствовала себя окрылённой и бешено влюблённой. Сон не приходил. Я наслаждалась своим волшебным состоянием и.. отключилась.

Подъём вернул меня в суровую реальность. Мы уезжаем. Я больше никогда не увижу Руслана. Вдобавок ему больше нравится Надя. Ад какой-то навалился на хрупкую меня.

Вещи собирали в жуткой спешке – дико опаздывали на автобус. Словно пластырь с раны я отрывала от себя  море, счастье и чудесного мальчика, повстречавшегося в моей судьбе несколько часов назад.

А дома меня добило понимание того, что свою заветную тетрадь с Костнером я оставила на базе отдыха.. Впопыхах забыла о ней, а когда обнаружила потерю, прошло несколько дней. Я хотела вернуться, но папа сказал, что после нас в номер заселилась его сотрудница. И так, как тетрадь подписана, знакомая эта наверняка привезёт её на работу, и отдаст папе.

Господи, как я ждала её возвращения..

Сотрудница приехала, но без тетради. Она действительно, нашла её в щели между стеной и кроватью и прочитала на одном дыхании. Дала своей дочке. Та поделилась с подружками, и в конце концов, какая-то девушка из другого города уговорила отдать мою тетрадь ей..

– .. а Наташе передайте, что у неё талант. Вся база зачитывалась и пусть обязательно напишет продолжение, – сказала женщина моему папе.

У меня внутри всё погасло. Такое чувство было, что по рукам пустили не мою тетрадь, а мою душу. Будто все смотрели на моё сокровенное, любимое, родное. Читали это вслух без моего согласия.

Я не стала писать продолжение. Мечту-фантазию оборвали на самом интересном месте, перекрыв кислород вдохновению. Меня не полюбил и не нашёл Руслан (а Надю, гад, нашёл!) На мне не женился Костнер.

Сплошное кидалово.

 

Вторая потеря была для меня не менее драматична.

Моя дочь Маша ходила в замечательный садик. Каждое утро она летела туда на крыльях любви. Там действительно, уважали и развивали детей фантастически. А выпускной устроили нереальный. Дети столько души вложили в выступление. Изумительные сценки, талантливые творческие номера. Мы, родители, рты пооткрывали от того, что вытворяли на сцене наши дети.

Всё так пронзительно было.. Директор говорила о каждом ребёнке и рассказывала, каким человеком видит его в будущем. В финале ребята вышли со свечами – символами того, что огонёк, свет каждого ребёнка останется в сердцах воспитателей детского сада.

Потом родителей попросили на секунду закрыть глаза, а когда мы их открыли, то перед нами стояли наши дети с большими портретами своих мам, которые сами нарисовали. Им помогала художница, поэтому портреты были очень симпатичные.

Смотрю, Маша стоит в самом центре, маленькая, улыбается, мой портрет к сердцу прижимает. И все хором поют песню-прощание с детским садом. Поют и.. плачут. У воспитателей слёзы в глазах. Я собрала все силы, чтобы не разрыдаться – нельзя испугать ребёнка. Такая светлая, чистая грусть..

Позже, когда я пришла в сад забирать документы, увидела на стене в коридоре фотографию, где Машундрик стоит с моим портретом и поёт. Без зазрений совести, я сорвала эту драгоценность и скрылась в неизвестном направлении. Дома повесила фото на самое видное место, любовалась им постоянно, снова и снова переживала уникальные минуты финальной песни.

Когда поехали отдыхать на море, я взяла фотографию – моё сокровище. Повесила в номере перед кроватью и счастью не было предела.

Нарадовались мы, наотдыхались, назагорались и уехали, а фотографию забыли..

Вернулись за ней через несколько недель. Я спросила на ресепшене – может, им оставляли фотографию с девочкой? Там только руками развели.. Я бросилась к уборщице, за которой этот номер закреплён. Она сказала, что помнит фотографию. Отклеила и выбросила..

Меня будто ранили, забрали кусочек радости – волшебный портал, куда я ныряла, чтобы увидеть свою девочку в такой ответственный и важный момент её жизни.

Но если фотографию я потеряла, то со мной навсегда осталось воспоминание, где в самом центре Вселенной улыбается моя доченька, смотрит на меня и бережно прижимает к груди свой рисунок, а впереди у неё школа, счастье и большая прекрасная жизнь..