Я никогда не старела. Вот никогда. А теперь.. После такой непростой, такой судьбоносной зимы смотрю на тех, кто был рядом плечом к плечу всё это время и вижу – мы постарели, осунулись, выцвели.
Сначала светились, сияли, хотя не спали сутками, боялись, волновались, простуживались, болели постоянно, на морозе стояли часами, и ничего нас не брало – ни охоты на наши машины, ни угрозы нашим жизням, ни блядский беркут, ни менты-титушки, ни продажные судьи и гопники.
Нас убили пулями, которыми убили наших ребят. Пули достали из их тел, но эти пули навсегда останутся в наших душах, выжженых как Майдан.
Смотрю на своих подружек-волонтёров. Вижу седые пряди в красивых волосах, морщинки появились, и тихая боль.. в глазах, в голосе, в уголках искусанных губ.. Смотрю и любуюсь постаревшими за три месяца родными лицами. Ничего нет настоящее этой проседи, этих горьких улыбок и обветренных рук.
Мне нравится, что я постарела. Потому что это правильно – стареть от горя.