ребёнок рождает родителей

Ян, как обычно, не ложится спать вовремя. Я же, типа, продвинутая мать – хожу на тренинг для родителей. Вся такая мудрая (местами). Использую в общении с детьми свежие навыки и умения. Иногда помогает.

Но сын плохо поддаётся дрессировке педагогике.

Час ночи. Разговариваем по душам:

– Вот будут у тебя дети, увидишь, как неприятно, если они не ложатся спать вовремя, – злорадствую я.

– Так я сам не буду спать, – глаза пацанёнка загорелись от радужных перспектив.

– Когда станешь взрослым, поймёшь, что восьмичасовой сон – это важно для здоровья ребёнка.

– Ну, у меня ещё есть время не понимать – пока не вырасту. А потом начну кричать. Кстати, мам, можно у тебя спросить заранее, до того, как стану взрослым. Скажи, кричать это интересно?

– Это очень неприятно. И больно.

– В смысле?!!

– Больно душе от того, что кричишь на своего любимого ребёнка.

– Так не кричи тогда.

– Я ведь не просто так кричу. Один раз спокойно сказала. Второй раз попросила. Пятый, десятый. На двадцатый уже кричу – от боли, что меня дети не уважают, не слышат, о чём я их прошу.

– Зачем кричать, если от этого больно? Просто громко говори, когда в двадцатый раз мы тебя не услышим.

 

 

Мила трогает папские щёки, небритый подбородок, изучает щетину:

– Какие у тебя колючки!

Потом гладит моё лицо и разочарованно констатирует, что у меня совсем нет колючек. Такая вот неинтересная гладкая мама..

 

Я подумала – каждый избирает свой способ движения к себе настоящему. Кто-то ходит на тренировки – карате, йогу, танцы.. Кто-то пишет картины, выращивает цветы, покоряет вершины, становится волонтёром. Каждый способ хорош и уникален.

Мой способ узнать себя, мой двигатель, компас, педаль газа и педаль тормоза, мой маяк и мой космос – дети. А главный Эверест в моей жизни – их папа.

 

 

 

 

маленький робин гудик

Ругаю Яна за то, что прыгает до потолка – снова набегает себе температуру под вечер. Сначала по-хорошему просила сдержать свою буйность. Никакой реакции. Гаркнула – слегка подействовало. Несколько минут затишья.

И опять гонки по вертикали. Как в школу идти – так он не здоров. А как на тропу войны – так здоров. Включила себя на режим сердитой, ругательной мамы. Ян сделал вид, что раскаялся. И тут пришла защитница всех угнетённых Мила, собственной персоной.

Руки в боки. Набурмосенная, брови нахмуренные:

– Как ты меешь (смеешь)? – строго спросила она меня. – Как ты меешь обижать детяв?

Я офигела обалдела начала оправдываться, что детей вовсе не обижаю, а справедливо ругаю – Яну действительно нельзя беситься.

Но Милу было не унять. Она вошла в образ, пригрозила тем, что не включит мне мультики потому, что я итак уже много их посмотрела.

Мы с Яном притихли и выслушали всё, что накипело на сердце у ребёнка. Потом с чувством выполненного долга, Мила развернулась, и задрав носик, гордо ушла в детскую. Через минуту вернулась, добрая, хорошая, излучая улыбку:

– Мамичка, мозя мутик?

 

день силы

Продолжаем ходить с Машей на тренинг. Не перестаю радоваться, что это не тот случай, когда привёз утром ребёнка, оставил профессионалам: мол, воспитывайте мне уверенную, честную, успешную, гармоничную личность, – и поехал по своим делам. Вечером забрал и получил супер-человека, гения.

Потому, что так не бывает. Нельзя развить ребёнка, не улучшая его среду обитания – то есть семью. Родительство – это самый сильный тренинг, который мы можем пройти в жизни. Долгосрочный, экстремальный экзамен, с таким выходом из зоны комфорта (при желании), что героям-спасателям мира и не снилось. Один раз спасти планету от гибели – это раз плюнуть, в сравнении с постоянным саморазвитием, мотивацией стать сильнее, стрессоустойчивее, внимательнее – ведь знаешь, от тебя зависит, как ребёнок заякорится в этом мире. Станет он жертвой или тираном, найдёт ли свой Путь, осознает ли свою миссию.

Конечно, не стоит преувеличивать роль родителей в жизни детей – человек сам несёт ответственность за свой выбор, мысли, слова и поступки, а значит – за судьбу. И всё же роль папы с мамой одна из самых важных, поэтому хочется сыграть её достойно.

В субботу Маша целый день постигала свой внутренний мир и миры сверстников, а в воскресенье с нами случился тренинг для всей семьи. Мы собрались в спортивном зале, чтобы вместе с детьми преодолевать непростые задания. Они силовые только на первый взгляд. Например, надо пройти всей командой через условное “болото” или лабиринт. Но сделать это только за счёт физических телодвижений невозможно. И тогда приходится двигать материей потоньше – душой. Доставать из себя умение слышать и чувствовать не только взрослых, но и детей, сотрудничать с ребятами, договариваться с родителями, которые являются такими же лидерами, как и я.

Это бесценный опыт. В нашей команде было шесть взрослых и пятеро детей. Все папы, как на подбор – настоящие мужчины. Мамы – открытые, лёгкие, общительные, любящие. И дети – самые лучшие ребёнки на свете.

Первое задание, не смотря на его сложность, мы прошли мгновенно. Когда стали разбирать с координатором что и как, анализировать это достижение, то признались, что пришли к финишу, скрывая лажи друг друга. А договорённость была – честность, честность и ещё раз честность. После принятия правил, мы обещали себе и каждому, признаваться в нарушениях и ляпах. А ведь тогда вся команда начинает задание с нуля, а это ох как неприятно.

Но оказалось, гораздо неприятнее чувствовать себя ненастоящими победителями. Вместо радости, что прошли, на сердце остался осадок разочарования и недоделанности. Ведь мы могли сработать чисто – у нас было всё для этого, но поленились, побоялись, схалтурили и в результате – упущенная возможность быть на 100%, а не казаться. И дети ведь не дураки – заметили как взрослые смахлевали – очень нам стыдно за это стало.

После такой каки, которую мы сами себе создали, пришлось достать из себя всю силу и действовать собрано, слаженно, не давая себе и другим спуску.  Быть честным оказалось, намного сложнее, чем строить из себя супер-героев.

Выполняя второе задание, мы срывались раз двадцать. И начинали заново. Память о предыдущем ненастоящем триумфе, заставляла нас выжимать из себя все возможные и невозможные резервы. Наше с Егором наблюдение было таким – команду очень редко подводили дети. Ребята, которые кажутся легкомысленными, несобранными, вертлявыми, не полностью понимающими задание. Но как только упражнение начиналось, они фокусировались на коллективе и ДОВЕРЯЛИ, делали всё, что от них требовалось – не больше, не меньше. Мы же, взрослые, лезли из кожи, спешили непонятно куда, старались взвалить на себя гигантскую ответственность, сделать лучше, чем могли, постоянно на этом обламывались, и как следствие – тянули назад всю команду.

Когда мы анализировали своё поведение, вдруг осознали, что если бы не дети, мы, может, и справились с заданием, но сначала случилась бы битва наших эгов, мерянье у кого пиписька длинее лидерство круче и прочая взрослая чушь.

 

Благодаря детям, мы вынуждены были себя сдерживать, договариваться, быть лояльными друг к другу – это даёт потрясающие результаты.

Поэтому следующая наша победа была кристально чистой, и мы чувствовали себя настоящими чемпионами.

Третье задание – это просто бомба. Мы снова получили бесценный опыт. Нам предложили разделиться на “зрячих” (то есть готовых брать на себя ответственность и в то же время контролирующих процесс) и “слепых” (отказывающихся от инициативы и, вместе с тем, полностью доверяющих тому, кто ведёт). “Зрячим” запрещено было говорить. Вообще.

В роли “невидящих” и “поводырей” мы должны были пройти из пункта А в пункт Б по тонким, извилистым, шатающимся доскам, не касаясь пола. Если кто-то не удерживал равновесие и дотрагивался земли ногой или одеждой – команда возвращалась на старт и начинала всё заново.

Мы моментально разработали стратегию – взрослые будут “зрячими”, а дети закроют глаза – в принципе, как бывает в жизни. Большие ведут маленьких.

И тут один мальчик заявил: “Я хочу быть “зрячим!” И ещё два ребёнка тоже поросились быть поводырями.

Сначала взрослые категорически не хотели действовать, закрывая глаза – то есть довериться детям. А потом решили – почему нет? Чем мы рискуем? Это всего лишь игра – зато у нас будет другой опыт! И пустились в эту авантюру.

Так как я конченный визуал, то не умею жить без зрения. У меня атрофированы остальные органы чувств. Закрывая глаза, я становлюсь беспомощной. И это то, что мне было нужно. Я попросилась в “слепые” и заставила себя пошевелить чувством, которое тренировать очень важно – доверие.

Это было потрясающе. Дети оказались замечательными проводниками. Они справлялись с задачей гениально. А вот мы, взрослые, со своим хиленьким доверием, вели себя плохо и непослушно. Хлебом нас не корми – только дай покомандовать, поуправлять.. Несвобода начинается с нас..

 

 

Команда не смогла дойти до финиша, пользуясь этим способом. Зато мы на время поменялись с детьми ролями. Они почувствовали, как это – быть ответственными за себя и за старших. А мы пожили в шкуре ребёнка – каково это – быть ведомым, слушаться, подчиняться, ДОВЕРЯТЬ.

Очень долго у нас ничего не получалось. Начинали снова и снова. Мы мечтали справиться с этим заданием, но не любой ценой, а только честно. Тогда вернулись к первой стратегии, где взрослые – “зрячие”, а дети закрывают глаза. Только добавили рисковую штуку – один папа стал “слепым”, а его сын “зрячим”. Это нас спасло. Папа вдохновлял “слепых” детей, которые ждали своей участи в пункте А, а его сын замечательно справился с задачей проводника.

Я поняла, что лидер – это не тот, кто впереди планеты всей. А тот, кто находится на своём месте. Когда надо – он ведёт, контролирует. Если важна поддержка – он поддерживает, прикрывает. Лидер служит людям. Действует согласно ситуации, а не всегда бросается грудью на баррикады и тянет одеяло на себя.

Третье задание мы, конечно, выполнили. Всё-таки команда – это великая сила. Общая цель и умение слышать окружающих творят с нами чудеса, достают скрытые резервы силы из души и тела.

В конце этого удивительного дня, полного ошибок, удач и открытий, мы всей большой командой (более сорока человек) блистательно выполнили непростое финальное задание, что ещё больше нас сдружило и сблизило.

Спасибо жизни, что дарит такие испытания-приключения. Спасибо нам за то, что с радостью ныряем в новое, неизведанное, немножко страшное. Спасибо детям, что они – наш повод стать лучше.

 

 

не надо песен

Я обожаю петь. Правда, моё пение не совсем любят слушать, но до некоторого времени тактично скрывали этот факт потому, что я воспитала очень хороших детей и вежливого мужа.

А потом родилась Мила. Я отрывалась солировала на полную катушку – ведь мамам положено петь – такое вот замечательное оправдание!

И я пела. Колыбельные, попсу, рок, народные напевы, а Мила всё равно плакала горько и безутешно. Не беда! Я мать-альтруистка и могу петь сколько угодно, главное – отвлечь детёныша от боли в животике и прочих детских неприятностей.

Прорыдав всю ночь, Мила как почётный кубок, переходила в руки отца, который тоже певец. В его репертуаре такие композиции как:

Нас извлекут из-под обломков,

Поднимут на руки каркас,
 И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.

 

..и затихшая, обессиленная девочка проваливалась в тревожный сон.

А потом Мила подросла, научилась говорить и, не выбирая выражений, сказала всё, что думает по поводу моего завывания пения.

Как только я открываю рот и начинаю горланить, у ребёнка в глазах появляются слёзы, нижняя губа обидчиво дрожит от еле сдерживаемого плача и человечек умоляюще произносит:

– Не надо петь! Мне не навицая, как мама поёт! Не пей, позяюся!

Я искренне обещаю, что больше не буду травмировать доченьку, но иногда забываюсь и пою. С чувством. Эмоционально. Мила смотрит на меня с вселенским укором:

– Ты апать поёшь?!! – и слёзы бегут по щёчкам.

Так что, между пением и нервной системой ребёнка, я выбираю второе (ведь мы помним о том, что я хорошая мать, просто голос и слух у меня не ахти. Должна же я хоть в чём-то быть не идеальной). Я и так на заре жизни Милы нанесла ей психологическую травму – хватит подвергать доченьку страшным вокальным испытаниям.

А вот старшие дети любили мои колыбельные и не бились от них в истерике. Хотя.. Ян в младенчестве был глуховат – аденоиды закрывали ему слуховой проход (а может, оглох от моих серенад у него под ухом). А Маша вообще во всём плохом видит плюсы. Возможно, пройдя через пытку моим вокалом, в ней выработалась железная выдержка, отвага и философское принятие того, что мир не всегда совершенен (в те моменты, когда я в нём пою).

четырнадцатое

14 февраля началось ещё тринадцатого вечером. Муж принёс нам на съедение нереально вкусный пирог с вишней. Он был упакован в эффектную коробку, завёрнут в специальную бумагу – очень симпатичный внешне и гурманистый внутренне. Слопали мы его со скоростью света, но воспоминания о неземном вкусе живы до сих пор.

 

Так как сын приболел, в школу сегодня отправилась только Мария.  Выпроводив дочку и Егора, мы с Милой продрыхли до обеда. Ян разбудил меня чашечкой кофе. Одел, обул Милу, пошёл с ней изобретать очередной инженерный шедевр из Лего. Наконец я пришла в чувство, выползла из постельного плена и прозрела – весь дом был убран. При чём ребёнок не запихал вещи куда попало,

а разложил всё по полочкам, корзинам и шкафам. Педантично убрал в каминной, даже парту, за которой делаются пытки домашние задания очистил от гор исписанной бумаги и всяких ненужностей.

Но самое главное – он обезвредил хаос в детской (а ведь комната где живёт семилетний сын очень метко называется “сынарник” (с). Ни соринки, ни пылинки, ни частички Лего – всё на своих местах. И самое ценное для меня то, что я ребёнка об этом не просила. Такой вот у него искренний порыв был – а вы говорите отменить День Влюблённых..

А потом я пошла за Машей. Мы брели по четырнадцатому февраля и не могли наговориться. У ребёнка горели глаза, и душа пела от счастья. У них в вестибюле школы стоит большая коробка, в которую все желающие бросают валентинки, а потом ангелы разносят эти кусочки тепла по кабинетам. У Маши было много любовных посланий + шоколад и печенье. Всё это богатство она заботливо принесла домой.

А после уроков началась дискотека. Маша танцевала танго, на которое её пригласил самый видный мальчик из класса. С некоторыми она танцевать отказывалась (вся в мать). Мне, кстати, очень нравится эта черта в дочке – добрая, открытая, приветливая, полная друзей Маша может строго дать понять, что не хочет общения. Говорит в лоб, искренне, а не за спиной. Чётко высказывает свою позицию.

После всех гуляний и романтичностей, Маша свалилась от усталости. Ян вроде как выздоровел, и они с Милой весело и хулиганисто проводили время. Потом оказалось, что у сына снова температура, и мы смирились, что праздничный вечер пройдёт без тусовок и приключений.

Маша спала, мы поужинали, напробовались сладостей, которые подарили Машушке и пошли смотреть последний сезон любимого сериала. Было тепло, уютно и спокойно. Я наблюдала за своим состоянием и осознавала, что меня абсолютно не расстраивает отсутствие романтики. Так бывает – болеют дети, и мы не можем устроить фееричный праздник или сбежать в ресторан. Зато всегда можно лежать в обнимку с любимыми людьми и под мурчание кошки, смотреть сотую сериальную серию, есть бутеры, пить чай с лимоном и понимать – День Любви удался.

побег из Шоушенка

Диких зверей любить нельзя: чем больше их любишь, тем они сильней становятся. А когда наберутся сил – убегают в лес. Или взлетают на дерево. Потом на дерево повыше. Потом в небо. Вот чем все кончается, мистер Белл. Если позволишь себе полюбить дикую тварь, кончится тем, что только и будешь глядеть в небо. (Трумен Капоте, “Завтрак у Тиффани”)

 

Попиваю кофе с Бейлис.

 

 

Маша разговаривает по телефону. Ян с Милой лепят пластилинового дракона. Вдруг сын начинает лихорадочно искать кошку. Я не волнуюсь – Фейка периодически гуляет по другим измерениям и проваливается в астрал. То, что мы часто не можем её найти – это норма. Но Ян, словно что-то чувствуя, продолжает поиски. Безуспешно.

Из детской прибегает испуганная Маша и сообщает, что наша кошка на улице, за окном, сверкает в темноте глазами. Я ныряю в куртку, сую голые ноги в сапоги, выскакиваю, как морж, в заснеженный двор. Вижу на подоконнике сидит наша нахохлившаяся котейка. Глаза выпучила, смотрит испуганно. Схватила я её, дурочку. Сердце стучит бешено. Ко мне прижалась, замерла.

Я занесла беглянку в дом. Дети бросились её гладить, обнимать. КотоФейка включила встроенный в неё моторчик, обмурчала нас, обцеловала, вырвалась из рук Яна и снова бросилась в открытое для проветривания окно. Еле успели за хвост схватить и втащить обратно в отчий дом. Наивная.. от нас живым ещё никто не сбегал.

 

P.S. Маша говорит, что кошка – это антидепрессант, она обезвреживает плохие мысли. Если грустно и тяжело на душе, берёшь котейку и нехорошесть становится совсем маленькой, незначимой, пустяковой. И снова над жизнью сияет солнце.

 

 

о внутреннем мире

Сын сейчас очень увлечён скелетом и костями. Бабушка с дедушкой купили ему игру, где нужно самому собрать  череп, вставить зубы, прицепить ко всей этой красоте позвоночник + внутренности и прочие причиндалы. В итоге должен получиться Артём – так зовут этого замечательного скелета.

Ян досконально изучил кости и органы, запомнил их месторасположение, как они выглядят. Постоянно об этом рассказывает и даже пишет книгу под зловещим названием “КОСТИ” с костлявыми иллюстрациями. В книге есть разделы, например, “Узнай што происходит в нутри тебя” или “Канечные кости (ноги)”.

В главе “ГЛАЗА (людей)” автор рассказывает, что “у нас хорошое зрение но оно может ухутшаца если много смотреть телевизор, а улутшаеца оно когда мы спим потому што тогда мы йими не работаем”.

Есть ещё рубрика “ФАКТ”.

“Представляеш глаза асменога велечены 40 см (сантеметров) но он не лутше видет как мы. он как и люди видет. но он такой должен быть огромный штобы в ньом вместилось два токих глаза.”

 

А ещё мы схлестнулись в споре – Ян утверждал, что у девочек не бывает мочевого пузыря так, как у них нет писюна. Я доказывала, что одно другому не мешает, и всё у нас есть (в смысле пузырь). Сын не поверил в мои жалкие доказательства и остался при своём мнении.

Так же Ян рассказал мне, что сердце совсем не той формы, какой его рисуют на открытках, а похоже на метеорит – такое же горячее и красное. Наши сердца упали с неба, и врезались нам в грудь, как метеориты.

И что двигается у нас только нижняя челюсть, а верхняя пристроена к черепу, поэтому неподвижна. Если бы это было не так, то мы могли раскрывать рот, как крокодилы.

 

 

новая Маша – новые мы

У нас событие – Маша пошла на детский тренинг. Оказалось, это настоящее приключение не только для дочки, а для всей семьи.

В пятницу нам словно подменили ребёнка – она стала более активной, раскрепощённой, выпустила свою Силу на волю. Мы, конечно, тренированные родители – всякие личностные росты и прочие лидерства для нас – зона комфорта, но я не ожидала, что Маша начнёт действовать так быстро, без раскачки. Просто идёт себе человек вперёд, с улыбкой преодолевая любые препятствия, проходя сквозь свои страхи, отбрасывая нафиг комплексы. Я тихо прозреваю. Не представляла, что результаты случатся так быстро и ТАКИЕ.

Да что там тренинг – Маша изменилась уже после предварительного собеседования с координатором, который прощупывал почву – готов ли ребёнок к работе над собой. С тех пор, и без того смелая Маша, вообще стала какой-то бесстрашной. Например, дочь поинтересовалась, не буду ли я против, если она запишется на хор. Я пожала плечами – раз хочется – пожалуйста. А Маше хотелось. Она подошла к незнакомому учителю, который ведёт этот хор, спросила по каким дням надо посещать занятия пения и одна-одинёшенька влилась в новый коллектив.

Постучалась. Вошла в зал. Сказала, что хочет петь с ребятами. Не смотря на то, что там занимаются малыши (первый-второй классы), четвероклассница Маша с радостью постигает музыкальную науку и не стесняется того, что ходит на такие вот немодные уроки. Её друзья отказались идти с ней, но когда Маша репетирует, они стоят под дверью, подслушивают и даже снимают на мобильный.

На тренинге она работает над собой, впитывает информацию, как губка, очень любит медитации и притчи. Потом всё это нам пересказывает, и мы тоже учимся вместе с ней. Ян бесконечно расстроен. Во-первых, скучает по Маше – она постоянно пропадает в тренинговских заботах. Во-вторых, ему тоже хочется вот такой бурной жизни. Обещает, что если мы его туда отведём, он всех победит и у всех выиграет. Мы объяснили, что там некого побеждать, кроме самого себя. Ян очень расстроился по этому поводу и сказал: “Вот так всю молодость просижу дома, без тренинга! Несправедливо!”

А он, действительно, ещё слишком молод – там с девяти до двенадцати лет ребята. Наблюдаются такие, которым весьма непросто – лениво, страшно, тяжело. Среди детей есть восьмилетний мальчик – он очень устаёт – видимо, рановато ему ещё.

Радует, что детей на тренинге учат открываться, говорить о своих чувствах, взаимодействовать со взрослыми и сверстниками, выходить из зоны комфорта. Поощряют смелость, честность, активность, отзывчивость, искренность. Они получают задания, выбирают качества, которые им важно тренировать. И главное, что работа идёт не только с детьми, но и с нами. Потому, что нет смысла в новых установках ребёнка, если он вернётся домой, где ему подрежут крылья старые установки не изменившихся родителей.

Занятия со взрослыми проходили в воскресенье и во вторник. Это очень здорово, что большие состоявшиеся люди, мчатся на тренинг, ради взаимопонимания со своими детьми. Мамы, уставшие после полного забот дня, папы, пропустившие футбол ради тренинга – мы сидели в зале, такие разные, но такие похожие в своём стремлении стать ближе своему ребёнку, быть ему настоящим другом.

Нас учили тому, что грубейшая ошибка – воспитывать детёныша. Важно воспитывать себя – ведь ребёнок в любом случае копирует наше поведение, а не умные речи – как правильно поступать, а как нет.

Нам объясняли, что нельзя критиковать ценности и убеждения дочки (и вообще любого человека), пренебрежительно говорить о её способностях – она не виновата, что создана такой. Это вторжение в личность, в сокровенное. Можно делать замечание по поводу поступков и действий ребёнка, объяснять, что результат – так себе, подсказать, что следует сделать, дабы это дело улучшить. Но никогда не тыкать пальцами в слабые от природы места. В общем, я пообещала себе никогда не ругать Машу за её медлительность, не внушать ей, что она невнимательная, рассеянная, несобранная. Я больше не буду бить её словами.

Нам давали задания, предлагали обсудить ситуации, учили тонкостям общения. Мне очень нравится, что нашим детям объясняют: ошибаться – это нормально. И даже хорошо. Ведь благодаря ошибкам, мы учимся. И если кто-то делает оплошность на занятиях – все дружно радуются и кричат “класс! если бы ты не совершил эту ошибку, мы бы не узнали, как надо.” И дети расслабляются, они не боятся проявлять инициативу – никто не станет за это ругать, стыдить, и если даже они запутаются, то их ласково направят в нужном направлении.

Когда нас попросили сказать, какими чертами характера своего ребёнка мы, взрослые, гордимся, – очень порадовало то, что родители говорили о самых простых человеческих качествах – о доброте, самостоятельности, любознательности ребят. Радовались даже не детским успехам (хотя они, бесспорно, всегда приятны), а просто тому, что у них именно этот ребёнок – такой, какой есть – со своими хорошестями и козявками, достоинствами и хулиганствами.

Я держала мужа за руку, наблюдала за всем происходящим и понимала – нет большей силы на земле, чем любящая, дружная семья.

 

 

 

 

 

и меня не пощадил понедельник

Я очень люблю жизнь, и каждый день – для меня радость. Но вчера был какой-то остров невезения, а не понедельник.  Первые нехорошести начались в администрации – как частным предпринимателям нам надо было оформить всякие документы. Давно я не томилась в трёхчасовой очереди. Мы с мужем засыпали от усталости, но надо было развлекать скучающую Милу. Я достала из сумки откуда-то взявшиеся там ватные палочки – детёнышу их хватило минут на пятнадцать – они у неё были мальчиками и девочками, которые катались с моих колен, как с горки. Потом нас спасли пластмассовые палочки, размешиватели сахара в кофе – они тоже оказались замечательными игрушками на пять минут.

Мной овладел какой-то не свойственный мне пессимизм. Я абсолютно не верила, что мы попадём в  рай нужный кабинет. Чувствовала лютую безысходность и хотела впасть в зимнюю спячку

Изрисовали лист бумаги собачками и жабками, повторили буквы, изучили местное кафе, напились узвара, и когда наконец Мила уснула на руках, нас вызвали для оформления-подписания документов.

Вырвались на свободу. Помчались в налоговую. Успели, сдали, разрулили. Плюс ещё одна неприятность – нехилый штраф – мы как всегда не успели, не сдали, но, конечно, разрулим.

Приехали с Милой в срач домой. Звонит Ян из школы – ему плохо. Хватаю Милу (она сопротивляется и протестует – пусть брат остаётся жить в школе, а ей хочется играть). Под истерику ребятёнка собираюсь ехать за сыном и уверенно въезжаю в сугроб. Не дожидаясь помощи ангела-хранителя ( в этот понедельник у него явно был выходной), предательски бросаю машину, хватаю орущего благим матом человечка и прусь через снеговые завалы спасать сына (в частном секторе у нас суровая непроходимость и непроезжаемость).

Человечек оказывается тяжёлым и неудобно носительным, поэтому ставлю его на снег и заставляю идти самостоятельно. С языками через плечо добираемся до школы и забираем детей. Навьюченные рюкзаками. сменками, папками, сумками, ползём обратно. Ян сдаётся на полпути. Мила отважно топает сквозь зиму по тоненькой, протоптанной людьми тропинке. Маше, как всегда, проблемы ни по чём – среди сугробов и холодов сияет солнышком, щебечет о школьных приключениях и новостях.

Домой я приползла не чувствуя ног и рук. Мила в шубке + рюкзаки школьников = непосильная для меня тяжесть. Послестоматологический зуб передавал привет, напоминая о себе любимом. В завершении всего, я дала котейке корм и разбила у неё перед носом банку (конечно, на счастье). И слава Богу, Фейка не пострадала, только убежала на другой конец света.

Падая от непрухи и усталости, я проспала рядышком с Милой до самого вечера, пока не пришёл спасительный Егор. Он откопал машину, накормил семейство свежим щербетом, отпоил чаем с лимоном, утешил кошку, сделал уроки и победил понедельник.

Ура!

 

 

загадочный бык

У нас есть игра – на карточках написаны вопросы о животных, надо их зачитывать и, естественно, давать ответы. Желательно верные.

Ян озвучил один из вопросов:

– Какой бык называется кастрирОванным?

– Понятия не имею, о чём речь, – задумалась Маша. –  Возможно, это связано с кострами..

Егор предположил, что с кастрюлями.

А мне кажется, с касторкой.