Автор: Наталя Снігур

В субботу был год, как ушла из жизни бабушка Зоя.

Родители Егора, Даша и Дима собрались у нас.

Во дворе хорошо. Под шатром из ветвей груши и сливы не чувствуется жары. Уютно, приятно по-семейному сидеть под июньским небом, вспоминать любимого человека, благодарить прошлое и радоваться настоящему.

А в настоящем живы-здоровы родители. Даша с Димой любят друг друга. Ян помогает так усердно, что всё из рук валится – например, фаршированные яйца, выпрыгивают из тарелки на землю. Маша произносит тост. Мила сёрбает компот во всеуслышание. Мы с Егором рады разместить гостей на новой ротанговой мебели, которую Егор недавно собирал всю ночь до рассвета, а спустя три часа сна поехал, как зомби, на работу.

День выдался богатым на случения. Сначала не завелась машина папы Егора. Потом перегрелась наша. Но СТО героически спасли авто, но после испытания солнцем, нас начало заливать дождём. Я уже вынесла посуду во двор, и вдруг ливень. Мы его мужественно переждали и собрались под большой грушей.

Минут через сорок коварный дождь вернулся и победил нас окончательно. А ведь прогнозы не предвещали ничего грозного и грозового.

Мы спрятались в доме. Егор нашёл запись празднования пятилетия Маши. Мы не могли оторваться от видео – так дорого нам то, что там увековечено.

Все мы + моя мама + друзья семьи тётя Лена и дядя Гриша сидим на недостроенной веранде дачи. Маша, яркоглазая, с египетскими косичками, Ян совсем малыш. Пьют детское шампанское, слушают тосты в честь именинницы.. Я всё такая же красавица. Егор стройный, смуглый. Все такие, как были, хотя прошло пять лет.

И с нами бабушка Зоя. Сидит рядом с Машей – они очень дружили. Маша любимая её правнучка.

Весёлые, в праздничных бумажных колпаках на голове. Смешные.. Ничего нет лучше и душевнее этих семейных праздников с родными людьми. Подольше бы вместе..

А потом дождь закончился, и мы вернулись в лето, где настигло нас ещё одно приключение.

У родителей Егора есть друзья – Владимир и Светлана. В юности они жили сначала в Киеве, потом в Сургуте, теперь под Москвой. Владимир заядлый охотник, рыбак. Путешествуют по миру на машине с домом в кузове. Приехали из Норвегии с рыбалки. Отпраздновали девяностый день рождения своего отца, который живёт под Киевом, и через родителей Егора хотели поехать домой в Москву. Но так как папа с мамой в это время были у нас – Владимир и Светлана заглянули на огонёк к нам.

Владимир – современный Хемингуэй. Даже внешне очень похож. Борода, путешествия, постоянный экстрим, ещё и блог ведёт.

У них шесть охотничьих собак – борзые, лайки и бигль. Утки. Жена во всём его поддерживает. Ездят по миру вместе.

Люди уникальные, интересные, но постоянно рассказывают об охоте, убийстве, добыче. Полчаса я честно слушала их истории о преследовании кабана, выращивании уток-иуд, на которых заманивают диких селезней, о том, как словили огромную рыбу..  а потом не выдержала душа поэта, и я задала вопрос:

– Что вы испытываете, когда убиваете животное?

…

Короче, схлестнулись мы.

Да, у этих людей свой образ жизни – они имеют на него право. Но и у меня свой образ жизни. Так получается, что наши мироощущения абсолютно полярны. Они выращивают утят, рассказывают, как все ими любуются, играют с ними, а я не понимаю, как можно убить и съесть того, с кем ты дружил несколько месяцев назад.

Да, честнее пойти на зверя один на один, выследить его, сразиться в смертельном бою, и съесть, чем покупать мясо в магазине, на базаре, лицемерно сожалея об убитых на охоте животных. Но почему я должна это слушать, почему я должна считать подвигом вторжение человека на территорию животных? Мне от этого больно, дискомфортно.

Владимир уважительно отнёсся к моей точке зрения. Извинился, что задел мои чувства, не ожидал, что попадёт на вегетарианку. Я сказала, что не хочу его обидеть, а объясняю – не всем интересно знать подробности убийства животных.

Тогда Владимир и Светлана начали делиться впечатлениями о своих путешествиях уже без кровожадных подробностей. Рассказали, как взяли с собой в поездку одну из собак и прятали её, когда проезжали пункты, где с собаками быть запрещено. Ещё и цветы в горшках все из дома забрали, потому что некому было их поливать. Так и ездили с собакевичем и ботаническим садом внутри дома.

Людям за шестьдесят, они жизнерадостные, активные, молодые душой, весёлые, авантюристы нереальные. Поднимались на Эверест, любовались Ниагарой, ездили под проливом Ла-Манш.. Слушать их можно часами.

Вышли из двора их провожать. Рассматриваем дом на кузове внедорожника. Примерно такой, как на фото, только дом больше

Удивлённо заглядываем внутрь. Там и кухня, и холодильник, и кровать. Волшебный, уютный домик. Как улитка. Ян на всё это посмотрел и спросил недоумённо у Светланы и Владимира:

– А у вас вообще дом есть?

 

На прощание мы пожали с хемингуэистым Владимиром друг другу руки.

Хоть было уже около девяти вечера, они поехали домой в Подмосковье. А мы отправились смотреть мульт “Университет Монстров”. Обожаем ночные кинотеатры.

Посмеялись, пожевали попкорн в карамели.

Я терпеть не могу солёный попкорн, не понимала, почему он является таким востребованным в кинотеатре. Но глядя, с каким удовольствием хрустят воздушной кукурузой мои дети, то забила на все свои принципы и радостно чавкала полмультика.

Жизнь продолжается!

Мой дед Фёдор по маминой линии в сорок первом попал в окружение. В плену не был. Вернулся в своё село, где уже обосновались румыны. Узнали, что он владеет румынским, стал у них переводчиком. В 43 году родилась моя мама. Вскоре НКВД объявило моего деда врагом народа. Дали десять лет.

Бабушка моментально оборвала все связи с мужем – боялась за маленькую дочку, за свою судьбу. Вышла замуж за нелюбимого мужчину, намного старше её. Зато партийный. Сразу родила ему сына, чтобы хоть как-то отвлечь внимание окружающих, что у неё дочь от врага народа.

Жила со вторым мужем несчастно, в нелюбви. После смерти Сталина, Фёдор пришёл к жене и дочке. Мама тогда училась в седьмом классе. Так как об отце бабушка ей ничего не рассказывала, боялась даже упомянуть о нём, мама была к нему абсолютно равнодушна – ну, мужчина незнакомый сидит, спрашивает как она учится, как живёт. Никаких чувств он в ней не вызвал.

Бабушка после этой встречи спросила у моей мамы:

– Какой тебе папа (Фёдор или отчим) больше нравится?

– Никакой.

Потом бабушка со вторым мужем развелась, а с Фёдором уже всё было сломано. Она даже не пыталась вернуть эти отношения.

Лишь спустя много лет, когда бабушке было лет шестьдесят, она сказала маме, что единственное время, когда она была счастлива – это когда встретила её папу, когда они тайно повенчались..

 

Мой дед Иван по папиной линии ушёл на фронт совсем молодым. Дома у него осталась жена (моя бабушка Мария) с тремя детьми. Двое ребят были от первого мужа, который погиб в голодовку с ещё двумя детьми. А третий, младший ребёнок – мой папа. Ивана убили в самом начале войны.

 

Разрушенные семьи.. Уничтоженные люди.. Покалеченные судьбы.. Дети, не знающие своих родителей..

 

Я понимаю, прошлое не изменить. Но единственное, чего мне сейчас очень хочется, и я смею в это верить, что мои деды не убили ни одного человека. Что они не успели это сделать. А может, не смогли.

Я никогда не узнаю правду – было это или нет. Но всем сердцем хочу, чтобы было именно так.

 

Без комментариев, пожалуйста.

Я вам мозги не пудрю – уже не тот завод.
В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.
За что мне эта злая, нелепая стезя?-
Не то чтобы не знаю – рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ,
Но был один, который не стрелял.

Судьба моя лихая давно наперекос,-
Однажды “языка” я добыл, да не донес.
И особист Суэтин, неутомимый наш,
Еще тогда приметил и взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок
Подколотый, подшитый материал,
Никто поделать ничего не смог.
Нет, смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть с дурацким криком “Пли!”
И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.
Но слышу:- Жив зараза. Тащите в медсанбат!
Расстреливать два раза уставы не велят.

А врач потом все цокал языком
И, удивляясь, пули удалял,
А я в бреду беседовал тайком
С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака, лизал, а не лечил,
В госпиталях, однако, в большом почете был.
Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:
– Эй ты, недостреленный! Давай-ка на укол!

Наш батальон геройствовал в Крыму,
И я туда глюкозу посылал,
Чтоб было слаще воевать ему,
Кому? Тому, который не стрелял.

Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал,
Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.
В свой полк определили. – Воюй, – сказал комбат,-
А что недострелили, так я невиноват!..

Я тоже рад был, но, присев у пня,
Я выл белугой и судьбину клял,-
Немецкий снайпер дострелил меня
Убив того, который не стрелял.

В. Высоцкий

Продолжаю вести репортаж из студии Warner Bothers, где снимали фильм о мальчике-волшебнике Гарри Поттере.

Очень интересно было узнать о магических мётлах, на которых работали актёры. Оказывается, каждая метла сделана из прочных сплавов, чтобы она могла выдержать любой вес, но выглядела при этом изящной и шикарной.

Я сфотографировала одну из этих красавиц

 

На студии есть возможность почувствовать себя на месте актёров. Сели на мётлы, они немножко качаются – чтобы мы могли наклоняться в стороны, вверх-вниз. Нам включали экран, на котором волновалось море, зеленели поля, леса, возвышались горы – мы должны были играть, вроде как несёмся над просторами – будто трогаем поверхность воды, боимся молний, вглядываемся в горизонт.

Трудно выжимать из себя эмоции на ровном месте, сидя на метле, пришпандёренной к полу, но при просмотре фильма, мы искренне переживаем за героя – он заставляет нас поверить в опасность.

 

А на самом деле нет никаких врагов, соперников, никакой битвы и молниеносного квиддыча. Есть только восхитительная игра актёров

 

 

 

 

Я и Маша на своей шкуре почувствовали, как непросто быть артистом, какие чувства из себя надо доставать, чтобы выглядеть убедительно. После этого приключения мы ещё больше зауважали талантливых людей, которые создают для нас волшебную сказку – имя которой кино.

 

 

А вот и летуньи-салаги.

 

Мы не ведьмы. Мы только учимся как оседлать метлу.

На студии очень тепло отзываются об актёрах, которые работали в фильме.  Мы видели первую пробу одиннадцатилетнего Дэниела Рэдклиффа на роль Поттера. Такой трогательный мальчишка. Режиссёр говорит, когда он увидел глаза Дэниела, удивился – сколько в них было глубины, боли, будто он пережил что-то очень тяжёлое в своей маленькой жизни.

Дети не являлись профессиональными актёрами, впервые попали на съёмочную площадку, поэтому было тяжело с ними. Например, идёт работа, Гарри и Гермиона в кадре, вдруг один из детей замечает режиссёра и радостно улыбается, машет ему в камеру – очередной дубль испорчен. Но ребята быстро учились, впитывали в себя кино-атмосферу, величайшие актёры современности стали их партнёрами по работе, наставниками и друзьями.

От фильма к фильму рос профессионализм ребят, раскрывался талант.

Режиссёр дал задание Эмме Уотсон, Рэдклиффу и Гринту – написать сочинение от имени их героев, что они думают о жизни, о себе.

Рэдклифф написал сочинение от имени Гарри на десять страниц. Глубокое, сильное.

Эмма, как настоящая Гермиона Грейнджер, выполнила задание старательно, подробно – её рассказ от имени героини был написан красивым почерком и на сорока страницах.

А Руперт ничего не принёс. На вопрос режиссёра – “Где твоё домашнее задание?”, ответил, что Рон никогда бы сочинение не сдал.

После этого эксперимента с юными актёрами, стало ясно, что ребята тонко чувствуют своих героев и всё будет ОК.

 

С детьми работать приятно, но очень хлопотно. Съёмочная группа заботилась не только о хороших кадрах, но и о здоровье маленьких актёров, о том, чтобы они не отстали от сверстников в учёбе. Речь идёт не только об артистах, играющих главные роли, но и сотне других детей – учеников Хогвартса. Были созданы сложные графики с расписанием для детей.  Ежедневно они должны были сниматься минимум три часа, четыре часа учиться, и конечно отдыхать – играть, гулять, питаться.

Как правило, утро начиналось с масштабных съёмок, где участвовало много детей – например, события в школе чародейства и магии, игра в квиддыч. Потом большинство ребят вели в настоящую школу к настоящим учителям, а на площадке оставались лишь те мальчики-девочки, которые требовались для съёмок в том или ином эпизоде. Затем они шли отдыхать и учиться, а на их место приходили уже отучившиеся.

Справиться с такой оравой ярких, талантливых детей непросто. Конечно, им не хотелось в школу, а хотелось баловаться, но.. всё должно быть в меру.

У экранизированной истории о Гарри Поттере и его друзьях восемь частей. Их снимали четыре режиссёра. Первый намучился с детьми-актёрами, но очень их полюбил, подружился с ними. Четвёртый и последний режиссёр восхищался, каких сильных и талантливых актёров воспитали предыдущие коллеги. Ему было легко и интересно работать с подросшими ребятами. А ведь непростая задача разглядеть в одиннадцатилетних детях потенциал.

Вообще творческая группа – невероятно дружная. Настоящая команда единомышленников. Все работали, как большой живой организм. Очень хотели быть искренними, честными, потому что Такую Историю, о Таких Детях нельзя создавать по-другому.

Продюсер фильма Девид Хэйман, читал первую книгу Джоан Роулинг до четырёх утра, не мог отрваться от истории и понял ЭТУ ДРАГОЦЕННОСТЬ надо снимать. Был соблазн взять на роль Гермионы актрису из США, сделать героиню американкой – кассовый успех зашкалил бы. Американка – это модно, востребовано. Но тогда Гермиона в фильме не была бы той девочкой, которой её задумала писательница, разрушилось бы английское начало произведения. Поэтому решили поступить по совести, а не по выгоде. Гермиона осталась настоящей английской девочкой-отличницей, а кассовые сборы никуда не делись от создателей кино-шедевра.

Очень хотел режиссёр пригласить на роль лорда Волдеморта актёра Рэйфа Файнса, но тот скептически относился к подобным фильмам. Не видел ни одной части. Режиссёр не сдавался – уговаривал, просил. Тогда Рэйф сказал:

– Покажи мне что-нибудь из этого фильма.

Ему показали сцену, где умирает Седрик Диггори.

 

 

 

Файнс сразу согласился.

 

Согласились ещё многие великие английские актёры

 

 

 

 

 

 

 

..и другие звёзды театра и кино.

 

Так. Хочу ещё раз пересмотреть все фильмы.

Маша прошла специальное обучение – владение волшебной палочкой. Профессиональный консультант (думаю, фехтовальных дел мастер), работающий с актёрами, с большого экрана показывал желающим приёмы по исполнению заклинаний с помощью магической палочки.

 

Для каждого волшебника создана своя палочка – не похожая на другие. На студии можно приобрести палочки любимых героев. Маша выбрала себе палочку Гермионы, а Яну – Поттеровскую. Теперь мордобои у них не с кулаками, а как у волшебников!

Палочек на съёмках полегло немало. Например актёр Дэниэл Рэдклифф, который Поттера играл, постоянно барабанил своей палочкой по всему, что попадало под руку. Из-за этого у него ломалось по нескольку волшебных штук в день.

 

Оказывается, фильмы о Гарри не напичканы спецэффектами. Их, конечно, не мало, но намного больше там инженерной работы. Например мы побывали на кухне, в доме, где жила семья Рона. Там всё волшебное. Прямо перед нами нож резал морковку на доске. В раковине сама собой мылась посуда. В кресле спицы вязали шарф, а утюжок (который на фотографии) аккуратно гладил платье!

 

Всё живое, двигается, дышит! Чудеса повсюду. То, что казалось потрясающим спецэффектом оказалось гениальным инженерным изобретением. Например, гигантского паука думали рисовать графикой, но специалисты предложили попробовать соорудить чудище – и создали! Весом в тонну. Мы видели этого великана. Жутко!

Такие уникальные механизмы очень помогали актёрам. Одно дело, когда представляешь себе монстра и смотришь на невидимое нечто, которое потом дорисуют, и совсем другое дело – если перед тобой пусть ненастоящий, но огромный волосатый паучище! Эмоции страха, тревоги, отвращения играются легко и непринуждённо.

Гиппогриф тоже двигается, смотрит, машет крыльями. Милый, волшебный, живой!!! Хочется его погладить и приласкать.

 

А ещё там лежит душа лорда Волдеморта. Она – как жалкий, худой младенец. Голая, еле дышащая, с омерзительным лицом. Поднимает голову и смотрит. Не передать, что чувствуешь..

Есть кричащее, ругающееся дерево, книга, кидающаяся на прохожих, открывающая пасть с острыми зубами.

Я мечтала увидеть таинственный плащ-невидимку и попробовать знаменитое маслопиво. Увидела! Попробовала!

Маслопиво удивительное! Вкусное, холодное. Напоминает газированный молочный коктейль, если можно так сказать. А пенка – сладкая, пушистая, нежная, воздушная!!!!!!

Гарри Поттер наш семейный герой.

Мы с мужем читали её друг другу вслух, когда были совсем бездетные, зато с собакой. Читали в украинском переводе – он реально лучший.  Фильмы старались смотреть в кинотеатрах – чтоб страшнее, волнительнее и масштабнее.

Потом подросла Маша, залпом прочитала все семь книг. Сейчас перечитывает их в четвёртый раз – влюбляется то в Гарри, то в Рона, то в Мелфоя или Снейпа. И, конечно, представляет себя Гермионой. Даже лентяй и неуч Ян начал читать первую книгу.

Все игры  у детей с волшебством и Волдемортом. Мила бегает за ними хвостиком, кричит, что она Добби – домашний эльф.

Считаю роман о юных чародеях – гениальным. Это притча о дружбе, человечности, любви. Джоан Роулинг создала мир с настоящими ценностями, с обаятельными героями нашего времени. Книга излучает искренность, доброту, мудрость.

Когда я собиралась на родину Гарри Поттера, в Англию – главной задачей для нас было попасть на студию, где снимали фильмы об этом чудесном мальчике и его верных друзьях. На пути к осуществлению мечты нас ожидало много трудностей: билеты можно заказать только по интернету, непосредственно на месте их купить нельзя. Когда мы открыли расписание студии, то оказалось все экскурсионные дни уже заняты предусмотрительными фанатами, надолго вперёд. Лишь на последний день нашего путешествия (о чудо!) можно было купить билеты. Забронировали, заказали.

Следующим препятствием был мой гипертонический криз в ночь перед экскурсией в сказку. Но всё разрешилось благополучно, и отдохнув несколько часов, мы выехали навстречу Приключению. Путь предстоял неблизкий – студия находится за пределами Лондона. Сначала метро. Потом электричка, затем волшебный двухэтажный автобус. И вот мы попадаем в мир добрых волшебников и злых магов.

На входе отпечатки ладоней актёров Эммы Уотсон, Рэдклиффа и Руперта Гринта. Ладошки Маши совпали с отпечатками Эммы.

Мы видели стол, где обедали ученики Хогвордса – единственной школы магии и чародейства в Великобритании.

 

Заглядывали в хижину доброго великана Хагрида –

Сидели на его мотоцикле

Чтобы Хагрид казался большим, вокруг актёра расставляли уменьшенные копии предметов.

Спальня мальчиков школы чародейства небольшая. Кровати сделаны для одиннадцатилетних ребят – в таком возрасте юные актёры начали сниматься в фильме. Парни росли, но кровати оставались такими же, поэтому девятнадцатилетним актёрам приходилось тесновато в маленьких кроватках во время съёмок последних кино-частей.

Потрясла работа костюмеров. Например, когда герои участвуют в битве, сражаться они начинают в чистой одежде. Потом костюм немножко пачкается, рвётся – для этого шьётся подпорченный костюм. Так как герои дерутся волшебными палочками, то там и огонь и всё что хочешь. Ближе к концу битвы, одежда должна выглядеть сгоревшей, потрёпанной. Снова создаются подубитые наряды. Когда бой магов окончен, герои остаются в окровавленных лохмотьях – одежда специально состаривается, окрашивается, но должна всё так же быть удобной, добротной и хорошо сидеть на актёре.

Такая вот невидимая, но колоссальная работа портных. Зрители этого не понимают (так и должно быть), для нас всё органично – сначала герой выглядит хорошо, после схватки – он ранен, избит колдовством и, соответственно, одежда в ходе битвы портится, но “портит” её костюмер! То есть каждый из актёров имел десятки костюмов за фильм! А фильмов восемь! И ещё дети-артисты имеют свойство расти, поэтому одежда должна увеличиваться в размере. Каторжный труд.

Непростой задачей стало создание костюма самого великого Злодея современности – того, кого нельзя называть. После долгих раздумий решили сделать его одежду из тканей, которые очень хорошо видны в движении – шёлк, например. Плащ Волдеморта постоянно развевается, его жесты резкие, быстрые, острые. Их выгодно подчёркивают потрясающие костюмы.

Раньше я не замечала всех этих нюансов, а оказывается, каждый образ, каждая деталь в фильме продуманы, изобретены, созданы с любовью к своему делу и к зрителю.

Шрам-молнию на лбу Рэдклиффу рисовали тысячи раз.

Для того, чтобы снять тарелочки с изображением котят в кабинете профессорши Амбридж – любительницы котов и розового цвета, на студию привезли сорок котят из приютов, и в течении дня лучшие фотографы снимали их во всех позах и декорациях. Потом съёмочная группа раздала животных в добрые руки.

Вообще очень много братьев наших меньших участвовало в съёмках. Крысы, коты, собаки, совы – а с этими птицами работать особенно тяжело. Трюк, который ворон выучит за день, полярная сова освоит через два-три месяца – но без сов никак в истории о Гарри.

Рассказывали, как сделали письмо, которое Поттеру должна была принести сова. Над ним работали талантливые дизайнеры и художники, выбирали толстую бумагу, писали красивым почерком, а дрессированная сова – бац! – и не смогла удержать в лапах конверт – такой увесистый он был. Поэтому пришлось делать ксерокопию этого письма. Очень много копий, потому что дублей много.

Впечатлений миллион. Все в одну заметку не поместятся.

Продолжение следует..

Существует мнение, что лучшие в мире мюзиклы сбываются в Лондоне и на Бродвее. Это всё, конечно, замечательно, но настроена я была скептически.

Во-первых, не знаю английский язык на таком уровне, чтобы осилить и понять целый музыкальный спектакль. Во-вторых, будет ли это интересно маме, и тем более Маше? Да и стоимость билетов приличная. Но все эти доводы разбились об одну фразу, которую мне написала подружка: “Ната, “We Will Rock You” – это святое.”

А ведь действительно – там будет музыка моего любимого Фредди Меркьюри. Как можно упустить такую драгоценную возможность?

В предпоследний день в Лондоне я купила билеты на мюзикл.

 

Мы даже немного опоздали (никак не могли уйти из студии, где снимали фильмы о Поттере, непросто расстаться со сказкой наяву), поэтому, когда вошли в зал, сразу окунулись в музыкальный космос Меркьюри.

Это было бомбезно. Шикарные декорации, лазерное шоу, потрясающие костюмы, гениальные вокалисты, танцоры.. Артисты шаманили, творили что-то неимоверное с нами. Такой наполненности спектакль.. У нас и в России играют страстно, яростно, сильно, а здесь энергия другая – лёгкая, светлая, юная – и от этого более высокая, мощная. Чувствуешь себя очищенной, одухотворённой, словно после храма. Будто надышалась свежего воздуха. Какое-то тотальное добро с тобой происходит. Если юмор – то дружеский, искромётный. Если грусть – то светлая, прозрачная. Если злодей – то не жестокий, а смешной и харизматичный. Если герой – то открытый, настоящий.

Зрители активно поддерживали происходящее на сцене, участвовали эмоционально. Смеялись взахлёб, как дети. Замирали от волнения.

Я всё понимала, всё чувствовала. Сердце билось в такт волшебной музыке.

Машу вообще порвало. Ей было так интересно, переживательно, восторженно. Она отрывалась на всю катушку. Пела, танцевала, ликовала, влюблялась в песни. Таким образом у нас в семье появилась ещё одна фанатка Меркьюри.

Мюзикл пропитан нежностью к Фредди, к легендарной “Queen”, люди светятся от любви к своей стране, от гордости за неё.

Божественная музыка, талантливые артисты, благодарная публика.. Искренность, полёт души, радость высшей пробы.. Какое счастье, что мы это видели, и надеюсь, впитали хотя бы капельку этой экологичности, единства, дружелюбия, любви. Надеюсь, зёрнышки доброты, которые так щедро дарили нам актёры, приживутся в нас, людях из другого мира. Но во всех мирах хотят любви, ведь правда?

Они умеют мурлыкать и виляют хвостами. Они любят нас всей душой и открывают наши сердца. Я о животных, которые живут в наших домах и судьбах. Этих ангелов можно гладить, кормить, играть с ними. 

 

Был конец мая. Наша кошка впервые не пришла домой на ночь. Она часто гуляет во дворе, но каждые полчаса запрыгивает в форточку, приветствует нас, проверяет все ли на месте.

Уже стемнело, а Фейки нет. Мы звали её, обошли улицу – безрезультатно. Котейка всегда приходила домой спать – у неё режим, у неё мы в конце концов. Она в ответе за тех кого приручила.

Я не находила себе места, прислушивалась к звукам за окном, – казалось, сейчас усатая-полосатая мордочка появится в форточке, улыбнётся и бросится на руки. Но нет.. Дом словно умер без кошки. Стал пустым, обесточенным каким-то. Мы совсем разучились без неё жить. Фейка, как собачка – всегда рядом. Ложится так, чтобы мы были в поле её зрения. Преданная, любящая, радуется нам. И сердечко бьётся сквозь громкое мурчание.

Я лежала в постели. Ночь и тревога разрывали душу. Вспоминала, как терялись мои животные.

Мне было пятнадцать. Мой шестимесячный щенок сбежал с дрессировочной площадки – надоело ему учиться. Мы с родителями обошли полгорода в поисках, спросили каждого собачника, расклеили объявления.

Надежды на его возвращение почти никакой – он потерялся далеко от дома, на нём поводок – может запутаться, зацепиться за что-то, или его поймают. А ещё ему всего полгода..

Я не могла идти домой – там везде его игрушки, миска с водой.. Я впервые столкнулась с исчезновением любимого существа. Ральф был мне как ребёнок.

Я гуляла с ним по восемь часов в сутки. Ради него вставала в шесть утра, чтобы он побегал, поиграл на природе прежде, чем я уйду в школу. Даже сейчас ради детей я не готова на такие шестиутренние жертвы. После уроков мои подружки шли на свидания с мальчиками, а я бежала к бородатому непослушному малышу-миттельшнауцеру, чтобы вместе навстречу приключениям.

И вдруг его нет. Папа плакал. Мама погасла. Я не знала как жить дальше. Родители отпросились с работы, чтобы всё время посвятить поискам нашего члена семьи. Потом мы поняли, что кому-то обязательно надо быть дома – а вдруг приведут, позвонят. Или Ральф во двор прибежит – что конечно из области фантастики. Мы предупредили всех уборщиц, соседей, знакомых и незнакомых людей во дворе – у нас пропала собака, если вдруг увидите – скажите нам, пожалуйста!

Ральф убежал вечером, а ночью была ужасная гроза, с громом и молниями. Собаководы рассказывали, что их друзья видели щенка миттельшнауцера с поводком. Он подбегал к их псам, играл, а к людям не подходил.

Весь следующий день мы провели в поисках. Безуспешно.

Под вечер вернулись в свой двор. Спросили у бабушек на скамейке – ничего нового. Стоим ждём лифта. Вдруг я, повинуясь непонятному порыву, срываюсь, выбегаю из подъезда, а мне навстречу, прямо в руки прыгает Ральф!!! Похудевший, с поводком болтающимся по земле. Чудо какое-то!!! Он нашёл дорогу домой! Через столько опасностей прорвался – машины, гроза, злые собаки, люди, которые могли обидеть, забрать.. он всё преодолел.

Я не могла дожидаться лифта. С любимым кабанчиком на руках взлетела на свой шестой этаж. Папа за мной. Мама открыла дверь и глазам не поверила.

Ральф пил воду, пил, пил, пил. Мы стояли и смотрели на него, и наливали ещё свежей воды. Потом он лежал и смотрел на нас. Не отрываясь. Смотрел, смотрел.. Какое же это было счастье. Словно включили перекрытый кислород. Радость вернулась в дом.

 

Я лежала в темноте. Окна настежь – чтобы Фейка могла прыгнуть в любое.

Вспомнила, как потеряли нашу собаку Йогурта. Егор вышел с ним погулять ночью, а он, как всегда, куда-то убежал. Дворянские корни часто звали его в неизведанную даль. Обычно собакевич сбегал от нас, чтобы нажраться всякого мусора. Возвращался через час, виноватый и скромный, с животом, как у волка из мультика “Щас спою”, и рыгал перед подъездом от пережора.

Поэтому мы не особо волновались, когда Йогурт убежал в ночь в тысячный раз.

Но утром он не вернулся. Не вернулся и на следующий день. Снова объявления, звонки людей, желающих помочь, поездки Егора по Бородянкам и прочим местам, куда попадают отловленные животные. Всю весну мы искали нашу собаку. Я с двухлетней Машей и на восьмом месяце беременности срывалась после каждого телефонного звонка, бежала по указанному адресу, где возможно, видели Йогурта.

Мы ждали его возвращения не один год. Прошло восемь лет, а мы до сих пор при виде чёрной собаки с белыми лапами и пятном на груди, всматриваемся – а вдруг это Йогурт?

 

Теперь вот Фейка.

Наступил рассвет. Поют птицы, ругаются её любимые сороки, по двору ходят соседские коты, а Фейки нет. У дочки выпускной – закончила четвёртый класс. Надо бы радоваться, но мы в пасмурном настроении едем смотреть выступление, которое дети подготовили для родителей.

Маша танцует восточный танец, артистично рассказывает смешные стихи. Одноклассники поддерживают друг друга, удивляют нас своими талантами. Учитель со слезами на глазах говорит, что такого потрясающего, дружного класса, за всю её долгую школьную жизнь ещё не было. Они, как одно целое – сплочённые, яркие – подарок, а не класс.

Очень трогательно было, искренне. Дети плакали и уже скучали по учителю. Какое счастье, что школа началась для Маши в таком замечательном коллективе.

После выступательной части выпускного, мы отправились домой, чтобы переодеться и ехать в Украинское Село, где будет уже отдыхательное продолжение праздника.

Открываем дверь дома, а на пороге нас встречает котоФейка!!! Бросилась к нам, мурлычет моторчиком своим..

Ну, загуляла – с кем не бывает.

У меня есть мама. Она очень любимая и непослушная. Мы частенько с ней воюем, и как её победить – ума не приложу.

Вот, например в Лондоне, она постоянно шла не туда, куда надо. Этакий неправильный ходячий компас.  Вскоре я поняла, что если мама направляется в поисках Тауэров, Национальных галерей и соборов в определённую сторону – значит надо идти в абсолютно противоположном направлении – и будет тебе счастье Тауэр с Гайд-парком.

А ещё мама мешала работать женщине в экскурсионном автобусе, рассказывающей в микрофон о городе. Точнее, мама думала, что просто мило беседует с англичанкой, рассказывает ей о своей жизни, семье, о том что она учитель английского. Женщина любезно маму слушала, но ей вообще-то экскурсию вести надо.

Я уже не знала как оттащить маму от этой носительницы её любимого иностранного языка. Спасала туристов и экскурсовода как могла – отвлекала маму, воспитывала, поучала – в общем, вызывала огонь на себя.

На завтрак у нас в отеле был шведский стол. Мама вспомнила своё тёмное прошлое – когда я была маленькой мы ездили в Крым, ходили по рынку и “пробовали” ароматные южные персики, золотые абрикосы, типа хотим купить. Но не покупали, а выходили с базара с полной сумкой вкусных, сочных плодов. Уже на второй день ялтинские продавцы уличили маму в аферизме и с позором гнали от прилавков. Мама уходила с гордо поднятой головой, не сдаваясь, настаивая, что она обязательно купила бы, но ведь сначала надо попробовать.

Ну так вот, вспомнила мама свою грешную молодость, и начала потихоньку выносить из ресторана кексы с круассанами. Конечно, никто нас не арестовывал, не ругал, не наказывал, но всё-таки, как бы само собой разумеется, что это делать запрещено.  И если в первый раз мама скромно вынесла пару булочек и пробник вишнёвого джема, то во второй – насобирала полноценный паёк. Аргументировала тем, что она не может много есть с утра, а этим мы замечательно пообедаем (у нас был оплачен только завтрак. Остальное пропитание в течение дня мы добывали на своё усмотрение в кафе или супермаркете.)

Когда на третий день я увидела, что мама “идёт на дело” – заготавливает “чемодан” для выноса продовольствия с завтрака, то поставила ультиматум – или честь моя – моя лишь честь, или мы серьёзно поссоримся. Мама настаивала, что это не воровство, мы платим за завтрак, поэтому можем взять немножко про запас. Я говорила, что оправдать можно всё, но есть правила. Мы ведь хотим, чтобы с нами поступали честно, тогда почему позволяем себе отклонения от правил?

Мама сдалась и пообещала, что больше так делать не будет.

Но хулиганить не перестала, а с виду приличная женщина. В зоопарке мы попали на территорию, где на свободе, в зарослях кустарника бегают крошечные обезьянки. А вокруг таблички, предупреждающие о коварности этих обаятельных малышек. Дело в том, что они запросто могут откусить человеку палец, и везде нарисованы люди с отгрызенными руками, и фонтаном кровищи. И портреты – кровожадные мордочки этих мартышек. На каждом шагу стоят смотрители, готовые спасти наши пальцы от острых зубов животных. И с колясками туда нельзя, чтобы не загрызли ребёнков. В общем – атас.

Мы с интересом прошлись возле кустов, где стайками обитали премилейшие обезьянки. Моя правилонарушательная мама протянула руку в чащу, и ей на ладонь прыгнула мартышка. Симпатичная, малюсенькая. Комочек жизни. Мама радостно засмеялась, люди окружили её, и с улыбками завороженно смотрели на ручного зверька. Мама восторженно гладила животное и показывала её толпе. Откуда ни возьмись, примчалась работник зоопарка, забрала обезьянку и сделала маме замечание:

– Это не смешно. Она может откусить вам палец.

Мама имела её в виду. Пожала плечами, скрылась в зарослях, поймала следующую обезьянку и начала с ней разговаривать. Снова прибежала смотритель, опять забрала пальцеоткусывательную мартышку.

Мы с Машей поняли, что маму надо срочно уводить, пока она не удочерила обезьянку.

Такой вот компромат на родную мать. Наябедничала, и пойду восвояси.

А вы как своих мам воспитываете?

Мне открылась истина – чтобы изучить незнакомый город за короткое время, надо бахнуть пива, запить его кофе

и пойти гулять.

Когда мне логично захотелось в места не столь отдалённые, я не особо переживала. Подумаешь – в Лондоне туалеты на каждом шагу – цивилизованный город всё-таки. Но я не учла двух моментов – воскресенье + девять часов вечера.

Когда организм начал тактично намекать, что всё-таки надо где-то заземлиться, я зашла в чудесный скверик при каком-то старинном замке – разве не будет там какого-нибудь био-туалета? Вот кафе под открытым небом. Вот аккуратно подстриженные кустики (ах, кустики!..), вот люди лежат на травке, наслаждаются жизнью.. Я оббежала парк вдоль и поперёк – меня ждало разочарование – безтуалетный какой-то сквер оказался.

“Не беда”, – оптимистично подумала я. Сейчас зайду в кафе, куплю замёрзшей маме кофе и там попрошусь в желанную “Ж” она же “W”

 

 

 

Кофе я получила, а вот дамскую комнату – фигушки. Закрыто на уборку. Паника тихо поднималась из недр и глубин моего исстрадавшегося организма. Конечно можно было мчаться в отель, но лень бежать так далеко – хотелось гулять, Биг-Бен на закате и всё такое.

Я хряпнула маминого кофе (самоубийственный поступок), бросила мать на скамейке любоваться Темзой, Машу за руку – и вперёд, через тернии кзвёздам туалету.

За каких-нибудь полчаса мы истерично со скоростью света оббежали пол-Лондона, увидели массу достопримечательностей, разведали, где, что и как, с восхищением узнали, что на каждой станции метро по ватерклозету (я же говорю – цивилизованная страна). И все они закрыты с восьми вечера по выходным …………………… (здесь должна быть нецензурная лексика, но так как я бегала с ребёнком, её не будет.)

Каждый раз, когда я видела заветный указатель, обещающий мне счастье, летела вперёд на крыльях любви.

Но мои надежды жестоко рушились – снова и снова я упиралась в решётку с замком, а за ней портал в нирвану..

Таких обломов порталов, работающих до восьми вечера, я нашла штук десять. Возле каждой закрытой двери со мной случался нервный срыв хотелось сделать харакири прямо у порога в рай с буквами WC, но оптимизм почему-то не сдавался и верил в светлое будущее.

В тот кошмарный вечер Маша узнала меня с другой стороны – оказывается мать бегает довольно быстро, прекрасно ориентируется в пространстве (пофиг что чужая территория), и отлично разговаривает по-английски. Это во мне, наверное, инстинкты самосохранения проснулись.

А ещё Маша так прониклась моим неистовым желанием сходить в туалет, что бежала уже впереди меня, и тоже мечтала о чуде. Оказывается, это заразно.

В общем, сдались мы, и помчались в отель. А он, зараза, далеко. Но наши мочевые пузыри оказались выносливыми, эластичными, и дотерпели до туалета.

 

Конечно, в таком приключении много минусов – волнения, страдания, гибель надежды. Но есть и плюс – возможность за короткое время разведать неизвестную территорию, увидеть много достопримечательностей. Да что там достопримечательности.. Вся жизнь пронеслась перед глазами.