Місяць: Серпень 2012

Когда я была маленькой, мама рассказывала мне истории из своего детства. Один случай потряс меня до глубины души.

Родилась мама, когда шла война. Очень бедно жили. Бабушка изо всех сил старалась прокормить двух детей. Училась, работала. Однажды она подарила моей маме куклу. Это единственная игрушка, которая у мамы была за всю жизнь. Тряпичная, без волос. Назвали Галей.

Эта обидность сулчилась, когда маме было лет девять. К ним в гости пришла соседская маленькая девочка. Она увидела заветную Галю и с упоением начала с ней играть. Когда родители уводили ребёнка домой, она ни в какую не захотела расставаться с игрушкой. Глядя на истерику соседки, мамин брат сказал беспечно:

– Тогда забирайте куклу. Неле ведь уже девять лет – она взрослая. Зачем ей Галя?

У моей мамы сердце замерло. Ведь это её любимая, единственная игрушка! Но она постеснялась сказать, что всё ещё играет с Галей, и с мольбой посмотрела на бабушку, чтоб хотя бы она не позволила соседке забрать драгоценную куклу.

Но бабушка, особо не вникая в детскую душу, согласилась:

– Конечно, пусть забирает. Неля уже большая.

Девочка ушла, прижимая к груди добычу. Все продолжили заниматься своими делами, и только “большая” девятилетняя Неля, стояла совсем одна посреди дома. Нею и так особо никто не интересовался, но благодаря Гале, одиночество ощущалось не так остро..

Когда я слушала, как мама постеснялась и разрешила забрать своё тряпичное сокровище, у меня сердце переворачивалось.

– Почему ты не объяснила? Почему не вцепилась в эту куклу? Как ты могла отдать её??? – мне до слёз стало жаль мою маленькую маму.

– Стыдно было признаться, что я играю с Галей, – беспомощно вздыхала мама.

Когда случается что-то плохое, несправедливое, это очень неприятно. Но у меня есть одно правило – я делаю выводы. Негативный опыт – тоже опыт. Поэтому я решила учиться на этой чужой ошибке.

Когда Ян, младший Машу на два года, требовал её игрушку, я всегда спрашивала разрешения у дочки – можно ли брату поиграть её собственностью, и если Маша не соглашалась, я объясняла, отвлекала, делала что угодно, чтобы Ян понял – игрушка принадлежит сестре, и если она не хочет делиться – это её право.

Дети, вообще, очень умные ребята. Им главное донести, объяснить спокойно – почему важно поступать именно так – и они с радостью идут навстречу и готовы к сотрудничеству.

Вспоминая мамину историю, я всегда старалась не предать ни одного из детей, принося в жертву его интересы. Ребёнок беспомощен перед взрослыми. Его так легко ранить.

Недавно мы были на речке. Мила всегда устраивает охоту на мячики. У неё их куча, но всегда интереснее и лучше чужой, ещё не захваченный в плен, круглый клад. И, конечно, она выследила огромный радужный мяч. Одинокий и прекрасный, он притаился на подстилке, а его четырёхлетний хозяин беспечно плавал с родителями, не подозревая, что сейчас посягнут на его богатство.

Мила осторожно подкралась к потрясающему, самому замечательному мячику в мире, цапнула его и прибежала хвастаться перед нами своей находкой. Мы спросили у законных владельцев круглого сокровища, можно ли, пока они купаются, дочка поиграет. Они добродушно согласились. Через минут десять мальчик несмело попросил родителей вернуть ему мяч. Они предложили ему поменяться с Милой, чтоб он поиграл её мячом. Но ребёнок хотел свой. И я его прекрасно понимаю.

Мила, как бультерьер, вцепилась в разноцветную добычу. Набычилась. Глаза полны слёз.

Родителям мальчика было очень неудобно перед нами, они начали объяснять сыну, что Мила маленькая, что он должен уступить. Мы быстро пресекли их вежливость потому, что понимали – это неправильно по отношению к четырёхлетнему малышу. Да хоть к  десятилетнему – это ЕГО ВЕЩЬ. И если он не разрешает, значит такова его воля.

Мы отвлекали Милу речкой, нашим мячиком, песком, лодкой, папой, но истерики было не миновать. Пришлось уехать потому, что ребёнок не собирался сдаваться и планировал вернуться на место преступления.

Был уже вечер, мы накупались, назагорались, намячиковались – пора и честь знать. Харош портить настроение приветливой семье с чудесным мячом.

Вот такие страсти.

Надеюсь, что принесённая в жертву кукла мамы, спасла детей от каких-то моих несправедливых поступков по отношению к ним. Неизвестно, как бы я себя вела, если бы не знала печальную историю о тряпичной Гале. Может, не задумываясь забирала бы игрушки у старшего, чтобы отдать слабому младшему, даже не подозревая, что этим не уважаю, обижаю, предаю.

Бывает, люди причиняют боль, сами того не ведая. Век живи – век учись.

Нам по двадцать.

Смотрю, как он слушает музыку, барабанит на воображаемых ударных, а я сижу и люблю его всей нежностью, которая есть во мне.

Когда его нет рядом – нечем дышать. Поэтому стою на балконе, перевесившись через перила, выглядываю  его.. На одной надежде можно продержаться довольно долго.

Наше вместе – это кислород для сердца.

И стараешься надышаться вперёд, чтобы пережить маленькую вечную разлуку, дотянуть до следующей встречи. Но как только за ним закрывается дверь, доступ жизни в тело перекрыт.

Он всегда опаздывает. И каждое его не вовремя – пытка.

Он совершает глупости. Но это неважно. Главное, что он есть. Плохой, хороший – какая разница? Разве любят за хорошесть?

Боль разъедает душу – сердцу страшно открываться. Страшно переставать ощущать себя центром вселенной. Теперь центр смещён. Галактики вращаются вокруг него. Нужно учиться жить заново.

Стихи лезут из солнечного сплетения.

Хочется, чтоб ценил, любил, берёг.

Он продолжает опаздывать.

Меня нет – растворилась, потерялась в нём. Собой разучилась.

Жизнь, как могила. Просвета нет.

Разрушена.

 

По-тихоньку, по кирпичику выстраиваю себя заново. Сажаю цветы в своей пустыне. И они распускаются. Даже кактусы.

Он всё чаще рядом.

Угоняет из гаража папину машину, чтобы встретить меня на вокзале ранним утром. Без прав. Боимся ГАИ. И папы.

Центр вселенной теперь – МЫ.

Только вместе.

Ругаемся,

миримся.

Женимся, разводимся. Подъезды, качели, вино, сессии, собака, море, ёлка за пару часов до Нового года, первый телевизор, фильмы до утра, гайморит, рок-концерты, две сигареты на брудершафт, два сердца в связке. Чтение вслух друг другу. Акунин. Гарри Поттер.

Дети.

Друзья. Переезды. Счастье. Обиды. Ангины. Разорванность. Расставания. Психолог. Прощания. Беременная, еду в машине скорой помощи с угасающим сыном на руках. А за нами мчится мой человек. И свет фар его машины в этой жуткой ночи обещают: “Всё будет хорошо. Я рядом. Мы вместе.” Прощение.

Путешествия. Татуировки. Дельфины. Кофе. Школа. Домашние задания. Гарри Поттер жив! Подгузники.

Коклюш. Гульки. Коньки. Карате. Аквапарки. Ролики. Велосипеды. Мороженое. Дискотеки. Каникулы.

Жизнь, как американские горки.

С Днём Рождения, мой человек!

Спасибо за эту жизнь. За такую жизнь.

Когда я иду не туда, срочно начинаю болеть. Я очень благодарна своему телу за то, что оно приносит себя в жертву, чтобы объяснить мне: запуталась, потерялась, оторвалась от настоящего. Я, вообще, люблю в себе поразбираться, посамооправдываться, посамообманываться. И когда всё это уводит слишком далеко от меня самой, бац! – и болезнь.

Тогда я сажусь перед собой, приковываю себя наручниками к реальности, вызываю плохого и хорошего полицейского, хорошего сразу отправляю в отпуск, плохого злю ещё больше, лампу в глаза и вперёд. Очень помогает. Не надо ни лекарств, ни врачей (это всё декорации). Главное действие происходит в душе.

Когда мне исполнился 21 год, моё давление скакало до 220. Пульс вообще бежал галопом. Скорые приезжали спасать меня в любое время суток. Врачи только переглядывались и, пожимая плечами, кололи огромные дозы лекарств, но давление упрямо не сбивалось.. Организм ставил ультиматум. Только когда я поменяла своё отношение к жизни, давление стало как у космонавта.

Моя последняя беременность была очень непростой. Сначала жуткий токсикоз. Сил хватало только на лежание, и забирание Маши из школы. Четырёхлетний Ян научился доставать еду из холодильника и разогревать её в микроволновке, сам себя развлекал, понимая, что я не могу поиграть с ним и  даже просто поболтать. Собирая в кулак остатки сил, ползла в школу за любимой первоклассницей, молясь, чтоб не потерять сознание по дороге (благо, до школы идти три минуты).

Помню, как мы возвращались домой, и вдруг я увидела цветущие вишни. Оглянулась, а двор весь в цвету – волшебное, самое любимое время в году.. Хотелось постоять, подышать ароматом весны, но было плохо настолько, что радоваться совсем не получалось.

Наступило лето, детей отправили на дачу к бабушке. Я вообще не выходила из дому. Однажды Егор уговорил меня пройтись хотя бы минут десять. Я оделась потеплее потому, что последний раз гуляла на улице, когда шли дожди и было прохладно. Вышла из подъезда, а на Земле июнь!!! Тёплый, нежный, изумрудно-зелёный.. Вокруг красота, жизнь сверкает солнцем! Постояла я пять минут. Жмурилась от света, дышала летом, а потом совсем плохо стало, и я вернулась в свою берлогу на четвёртом этаже, лежать..

Токсикоз закончился. Начался живот. Матка становилась каменной. Передвигаться можно было согнувшись пополам. Если садилась – сердце мчалось 100 ударов в минуту, поэтому могла только лежать.

Это очень страшно лежать, когда за окном жизнь. Люди смеются, общаются, ходят!!! А я высчитываю кратчайший путь к туалету, и думаю, что захватить по пути, чтоб не ползти за нужной вещью ещё раз.

Скучно. Плохо. Одиноко. Грустно. Радует только одно, что прикована сейчас к постели не из-за рака или другой какой-то ужасной болезни, а в общем-то по хорошему поводу. Осталось немножко потерпеть – и будет всем счастье.

Пока лежала – читала и думала. Разбиралась с собой. Выясняла отношения с жизнью. Разложила по полочкам все причины и следствия. Почему сын болеет ангинами по шесть раз в год и столько же раз принимает антибиотики. Почему лежу сейчас, как инвалид. Почему друзья не рядом. Почему обижена на целый мир.

Нашла виноватую (конечно, себя). Простила, приняла и полюбила. Это очень важно себя прощать. Научилась этому, глядя на своих детей. Вот, например, моя дочь Маша. Что бы она не сделала плохого, я не перестану её любить. И если она будет жить с чувством вины, я сделаю всё, чтобы объяснить ей, какое это разрушающее чувство.

Важно осознать свои ошибки, но не добивать себя угрызениями. Люди раздавлены этим ужасным чувством, которое никого не делает счастливее. Оно закрывает в человеке каналы, по которым поступает любовь, гармония, радость. Это тупик.

Так если я готова оградить своего ребёнка от этого разрушающего чувства, то почему занимаюсь самобичеванием? Как может мама, утонувшая в болоте вины, научить дочь верно понимать и принимать голос совести. Любить или наказывать себя – это выбор. И второе делать легче, чем первое. Нас так учили. Перед глазами тысячи примеров человеческой ненависти к себе. Мы запрограммированы на недовольство жизнью. Комплексы кишат в нас, как клубок ядовитых змей.

В общем, после этой беременности, похожей на восхождение к чему-то очень сильному, на свет появились два человека – Мила и новая я.

Возможно, такие неформальные соседи, как мы, вдохновили Земфиру на эту строку в песне. Так как за свою жизнь мы поменяли много жилищ, соответственно, и соседей у нас было предостаточно. Самые разные случались люди – и очень симпатичные, приветливые ребята, и строгие матроны, и алкоголики в самом расцвете белой горячки, и тихие невидимки, и богатые адвокаты с видеонаблюдением. Мы, как соседи, наверняка, так себе. Вечно шумим. То громкие компании, то собака, то дети по стенам и потолкам бегают.

Встречались среди наших соседей удивительные личности. Можно даже хит-парад из них создавать.

Почётное третье место я бы отдала Егоровне, бойкой старушке-ищейке. Минут через десять после нашего заезда в съёмную квартиру, в дверь настойчиво позвонили. Когда я открыла, на пороге стояла малюсенькая бабушка, светящаяся улыбкой и маниакальным любопытством. Я опомниться не успела, как она ловко прошмыгнула сквозь меня и начала бегать по комнате, вынюхивая изучая, что где лежит, висит и валяется. Пока я пребывала в шоке, Егоровна помчалась на кухню, сканируя шкафы, вид из окна и размер холодильника. На обратном пути она заглянула в ванную и туалет, что-то пришёптывая и поддакивая сама себе.

Такие её пробеги по квартире продолжались постоянно, когда она заходила за солью, спичками, за мукой, за звездой с неба. Пока я прилежно искала то, что ей нужно, Егоровна совершала кросс по уже знакомой местности и возвращалась к наблюдательному посту (подслушивала нас за стеной). Мы любили специально переходить на шепот, а потом громко гаркать в стену Егоровне.

Обыски и подслушки нам так надоели, что мы стали очень жадными и не давали соседке ничего, что она у нас просила. Но упрямая Егоровна не теряла надежды и выдумывала любые предлоги, чтоб прорваться в нашу однокомнатную крепость. Когда Егор встречал её на пороге, загораживая собой проход, Егоровна, изнывая от любопытства, заглядывала через него в коридор, стараясь рассмотреть, что же мы от неё скрываем.

А потом мы завели щенка. Он весело тяфкал, встречая гостей. И однажды “гостьей” оказалась Егоровна. Когда она увидела нашего собакевича, размером, с крыску, она побледнела, забыла легенду о том, за чем пришла и спряталась у себя в логове. С тех пор её вражеские набеги на нашу территорию прекратились. Если мы случайно встречались во дворе, Егоровна обиженно говорила:

– Ребята, когда ваша собака гавкает, у меня прям дреналин выделяется по всему организму. Прям дреналин!!!

Второе место за буйное соседство я отдаю душевнобольному человеку. Вообще, в том подъезде нас окружали такие персонажи, что казалось, мы попали в дурдом. Но этот сосед.. Ему было около сорока. Он жил с пожилыми родителями, которые изолировали его от мира в маленькой квартире. Часто было слышно, как странный человек быстро-быстро что-то бормочет – то ли молится, то ли проклинает. Сначала было жутко, потом привыкли. Когда мы выходили из квартиры, сосед стоял за своей запертой дверью и кричал Егору: “Убей её, пока не поздно!”

Собака наша его боялась до потери пульса. Это, наверное, была нам расплата за “дреналин” Егоровны. Теперь “дреналин” выделялся в организмах у нас.

А первое место я отдаю даже не соседям, а хозяйке квартиры. Одна наша знакомая позвонила нам и сказала, что её приятельница живёт в Болгарии, а квартира здесь простаивает. У приятельницы этой болеют мама и муж, ей очень нужны деньги на их лечение. И если мы хотим, то можем жить в её пустой квартире. Таким образом всем хорошо – и нам, и женщине, которая заработает на аренде лишние деньги.

Договорились о встрече. Квартира нам почти понравилась. Хозяйка, женщина лет шестидесяти, сидела в кресле-качалке, курила, улыбалась. Обговорили все нюансы. Через два дня она уехала в Болгарию, а мы начали перевозить вещи. Натягались конкретно. Примчался друг, чтобы передвинуть ненужную мебель. Моя мама потравила стада одичавших тараканов, вымыла все полы, шкафы и окна.

Звоним в Болгарию, сообщить, что всё хорошо, по-тихоньку обустраиваемся, на что хозяйка квартиры нам говорит:

– Я передумала сдавать вам квартиру. Я ведь вас совсем не знаю.

Мы прозрели. Это ведь её инициатива была, и при знакомстве мы не вызвали подозрения, а теперь вот такие дела..

Пришлось нам в течение недели вывозить всё, что нажито непосильным трудом. Зато бицепсы-трицепсы подкачали. Только вот невинных тараканов жаль – могли бы ещё жить и жить.

Ребёнок уснул под дождь.

Я включила “Битву экстрасенсов”. Люблю и боюсь смотреть эту передачу. Страшно от ужасов, которые творятся в мире. И вместе с тем, возможность заглянуть в ситуацию, посмотреть в неё с разных сторон – с нескольких ракурсов – с точки зрения людей, экстрасенсов, съёмочной группы + свои ощущения, мысли, чувства.. Из этих точек создаётся более объёмный рисунок, чем однобокие, плоские размышления о добре и зле.

Это была решающая передача, в которой станет известен победитель всей битвы. Одарённые люди прошли массу испытаний, и вот сейчас решалось, кто сильнейший. К финалу пришли трое участников – шестнадцатилетняя девушка-ясновидящая, ведьма, которая работает с тёмными силами, и смешной дядечка-экстрасенс. Все, бесспорно, сильные нереально. Творили чудеса, шокировали, удивляли своими магическими способностями и знаниями.

Забавный дядечка-волшебник покорял всех своим невероятным даром и эмоциональностью. Он плакал, когда надо было рассказывать подробности убийств детей. Как маленький, радовался своим удачам, если получалось выполнить задание. Смешной, неуклюжий, добрый, светлый. Ведьмы называли его слабаком и лицемером. А он не называл их никак. Он продолжал быть доброжелательным и, как джентельмен, стал на колено и поцеловал руку тёмной ведьме, которая победила в битве. Конечно, за это его обвинили в слабости и подхалимстве. Люди.. такие люди. Чужие поступки они окрашивают в цвет своей души..

На этот магический корпоратив пришли колдуны и прочие поклонники тёмного мира. Они торжествовали, плевались желчью, словесно кусали волшебного дядьку, безобидного и не огрызающегося в ответ.

Конечно было больно за него, но я словила себя на том, что не хочу судить. Не имею права. Я ничего не знаю о жизни этого волшебника и колдуньи-победительницы. Мне показали маленький кусочек их существования. Симпатичнее мне дядька, но когда я смотрела, как любит свою маленькую дочь ведьма – она становилась для меня прекрасной. И, например, только она смогла достучаться в душу наркоману-героинщику, только её он услышал и подпустил к себе. Возможно, эта встреча станет для него судьбоносной.

Мы создаём новых себя ежесекундно. Вчерашний подлец, сегодня может спасти чью-то жизнь. Твою жизнь. Я не хочу оглядываться на прошлое людей. Его больше нет. Мне важно, какой человек здесь и сейчас. И даже если сейчас он не такой, как мне надо, то это – лишь мои проблемы.

За окном шёл дождь, и мои мысли шли с ним за руку дальше.

Я подумала, что мои близкие люди никогда не были ангелами. Среди них есть и те, кто был когда-то очень жестоким, и те, кто спал с замужними и женатыми, кто изменял мужьям и жёнам, есть бывшие наркоманы и алкоголики, те, кто боялся, врал, предавал.. Для всех них рано или поздно наступал переломный момент, и благодаря этим ошибкам, человек расширялся сердцем. Попробовав быть грешным, человек выбирал другой путь. И на том, другом пути он тоже совершал ошибки. И будет совершать потому, что жизнь – это учёба, а учёба невозможна без ошибок. И я не смею осуждать ничьи проступки потому, что сама натворила делов предостаточно.

Я люблю своих близких не за то, что они хорошие, честные, верные. Они всякие. Я видела их в разных ситуациях, и не всегда они вели себя безупречно. И они меня видели малодушной и в такой жопе, что словами не описать. Мы не разочаровались друг в друге потому, что не идеализировали, а просто принимали друг друга с заскоками, тараканами и дерьмом.

Капли дождя умывают лето.. Я вспоминаю своих любимых грешников. Чему научило их и меня хулиганское прошлое? Наверное, не быть ханжами..

И напоследок. У меня есть любимая женщина – Анджелина Джоли. Не знаю, какой бы она стала, если бы не прошла очень непростой путь с наркотиками и прочими “прелестями” жизни. Возможно вся эта грязь научила её чувствовать чужую боль и быть терпимее к людям. Как знать..

Дождь закончился. Мила проснулась. Мысли думаются. Анджелина – красавица

Мой семилетний сын Ян лет с четырёх решительно отказывается жениться. Когда ему говорят, вот ты вырастешь, женишься.. он  строго перебивает и гарантирует, что жены у него не будет. Тогда Маша (настоящая женщина, девяти лет отроду) хитрит, зная, как Ян любит нянчиться с малышами, и сообщает: “Тогда никто у тебя не родится. Где же ты детей возьмёшь?” Находчивый ребёнок отвечает, что в таком случае, будет играть со своими племянниками – будущими детьми Маши и Милы, ведь они целую кучу малышей нарожают.

И вот, сегодня Маша и Ян (сейчас они у бабушки на даче) едят салат из огурцов и помидоров. В тарелке остаётся сок от овощей. И бабушка рассказывает детям о моём тёмном прошлом:

– Когда ваша мама была маленькой, мы с ней пошли на свадьбу друзей. Гости съели салаты, и в посуде осталось много сока от помидоров и огурцов с луком. Ваша мама хотела его выпить, но я не разрешила – мы ведь не дома, это неприлично. И тогда она сказала, что, когда выйдет замуж, и гости после её свадьбы разойдутся, она будет ходить и выпивать все соки, оставшиеся после салатов.

Дети слушали, раскрыв рот.

Бабушка продолжала:

– Но ваши родители решили не устраивать свадьбу, поэтому не суждено было маме напиться послесалатовых соков. Они с папой просто расписались и стали мужем и женой.

– И свадьбы не было? – уточнил Ян.

– Нет.

– А разве так можно???

– Конечно. Просто идут люди в специальное место, и там им выдают документ о браке.

Ян вскочил из-за стола:

– Тогда я буду жениться! Я ведь из-за гостей не хотел, целоваться при всех стеснялся. А если можно без свадьбы, тогда заведу себе жену!

Моя дочь Маша часто размышляет о том, как устроено мироздание. У неё масса интересных теорий, пока не изученных наукой. Сегодня она поделилась со мной такими вот мыслями.

Мы не понимаем лепет и речь маленьких детей. Они говорят на своём особом языке, который мы расшифровать не можем. На самом деле, это просто инопланетянский язык. Постепенно дети его забывают и осваивают человеческий.

А в это время, на другой планете новорожденные инопланетянчики лепечут на языке землян, таком непонятном для их родителей-гуманоидов. И тоже очень скоро забывают человеческую речь.

Потому, что не умею выискивать слабые места, чтобы ткнуть в них человека носом. Все мы люди. А значит учимся. Всю жизнь учимся писать, рисовать, танцевать, прощать, быть честными, ответственными, любящими. В любом учении случаются ошибки, недочёты, невыполненные домашние задания, провалы.

Когда я вижу, как человек пробует создать что-то хорошее (посадить цветы, написать радостно-светлую или грустно-открытую заметку, испечь первый в жизни пирог или выбрать подарок любимому) у меня даже мысли не закрадывается, что этот человек неискренен, что на нём маска добродетели, или он преследует какие-то низкие цели.

Человек, что-то пробующий создать, или чем-то поделиться, очень мне симпатичен. Я чувствую, как он сейчас открыт, как ему страшно – а вдруг не оценят, не поймут, обидят. Когда ты застёгнут на все пуговицы, конечно, легче – ты с щитом, ты готов к нападению. Но если человек творит, делится своими душевными переживаниями – это  открытый настежь человек. Я не могу ударить его критикой. Это как сказать ребёнку, который учится ходить, что он инвалид, что передвигается шатаясь, и всё время падает. Нормальные люди ходят по-другому, а ты неуклюжий урод.

Или человеку, который учится рисовать, сообщить, что он бездарен. Не может нарисовать портрет, хотя занимается уже целый месяц.

Бывает, человек пробует обратиться к миру, к людям. Сказать о своей любви, о своей радости или боли. И тогда прибегают критики. Они всегда знают, как ходить, как рисовать портреты и как говорить о любви. И начинается подробный разбор полётов, после которого человек закрывается, а критики торжествуют, упиваясь своей правотой и радостью, что очистили мир от очередного неправильного человека, возомнившего себя талантливым, хорошим, любящим.

Скольких удивительных людей погасили критики.. Скольким потрясающим личностям критики объяснили, что никакие они не потрясающие. Критики строго следят за “правильностью” мира и за тем, чтобы выскочки поскорее заткнулись со своим мнением – оно, естественно, неправильное.

Критиком быть выгодно. Поэтому критикующих гораздо больше, чем создающих. Творец – мишень. Критик – стрелок.

Правильные до тошноты, выискивающие скелеты в чужих шкафах, важные критики. Самоутверждающиеся за счёт “разоблачения” грехов обычных людей. Они везде. Ими могут быть как и близкие люди, так и проходящая мимо тётка, которая лучше всех знает, как тебе себя вести и что носить.

Неправильные люди, я с вами.

Залезла в память. Конфликтов в жизни было много. Но врагами этих людей назвать не могу.. Скорее, непониматели меня или обижатели тех, кто мне дорог. Враг – это что-то очень весомое, о ком, возможно, много думаешь, кому хочешь мстить.. Так, наверное..

Во взрослой жизни таких людей со мной не случалось. А вот в детской..

Мне было восемь лет. Я гуляла во дворе со своей шумной компанией казаков-разбойников, и вдруг заметила девочку в дождевом плаще. Полноватая, немного странная, она бродила по лужам и наблюдала за нашей игрой.

Мои дружбаны, видя диковатость незнакомки, начали её подкалывать. Она тихо огрызалась, чем ещё больше провоцировала издёвки. Было противно смотреть на эту травлю. Я запретила ребятам подшучивать над девочкой и пошла к ней знакомиться.

Она отвечала грубо, но я понимала, девочка сейчас колючая, как ёжик, потому, что наслушалась всяких гадостей о себе. И всё-таки она сказала, что зовут её Люда, живёт в Киеве, точнее, даже бежала из Чернобыля, и приехала сюда на месяц.

Я пригласила её поиграть с нами. Она нехотя согласилась, а мои кореша нехотя приняли её в нашу банду.

С этого дня я брала её за руку и от всех защищала. Ребята говорили, что я делаю глупость, общаясь с Людой, что она врёт и ни из какого она не из Чернобыля. И вообще, как я могу дружить с этой ненормальной.

А я, действительно, дружила. Мне казалось, её не справедливо обижают, и никакая она не вруха. Я смотрела в её холодные голубые глаза и не могла недоверять или подозревать. Она ведь держала меня за руку, мы шлялись по всяким брошенным стройкам, у нас были секреты. Зачем ей меня обманывать? Смысл?

Правда, в Киев она не вернулась не через месяц, ни через полгода, никогда. На мои вопросы, откуда она всё-таки взялась, Люда таинственно молчала. Друзья узнали, что она переехала из другого конца нашего города и теперь будет жить здесь всегда.

Ну, подумаешь, выдумала красивую историю о Чернобыле. Я тоже врала будь здоров, например, что мне брат мороженое из Москвы привёз.. на палочке.

Дружба набирала обороты. Единственное, что не устраивало – Люда начинала давить на меня. Я ведь всегда бегала с языком через плечо, гасала по крышам и заборам. А с Людой приходилось вести черепаший образ жизни. Она любила спрятаться от человечества в каком-то окопе или сарае, и там сидеть в темноте. А я должна была быть рядом. Она не отпускала меня побегать на волю, с ребятами. Обижалась, ревновала, угрожала.

Эти отношения превращались в тюрьму для меня. И я сообщила Люде, что больше с ней не дружу.

Тогда Люда начала мстить. Весь двор и близлежайшие дома и школы были исписаны лозунгами, какая я дура, сука и прочие эпитеты с моими именем и фамилией. Знакомые рассказывали мне, что постоянно видят, как Люда пишет обо мне мелом, кирпичом или краской на асфальте и стенах. Она не играет с детьми, не катается на качелях-каруселях. Только чертит свои письмена.

Но ей показалось, что этого не достаточно, и она ко всем своим анти-одам в мою честь, начала дописывать мой телефон и адрес на каждом углу и столбе. Двор понял – у нас завелась маньячка.

Всё это время она меня старательно избегала. Однажды, когда Люда выводила осколком кирпича моё имя перед школой, я шла мимо, и очень была рада её увидеть. Я сообщила, что злить меня не надо, и предложила стереть асфальтный шедевр. Люда весело пообещала сделать надпись ещё жирнее и ярче, что и продолжила делать на моих глазах.

Я попросила ревновать меня не столь яростно и оставила человека наедине с уличным творчеством.

Люда поняла, что месть её недостаточно мстительная и изобрела новый способ – начала воровать газеты из нашего почтового ящика. После того, как моя мама на неделю осталась совсем безгазетная, я пошла к маме Люды, и попросила успокоить свою дочь. Мама выглядела удивлённой и пообещала заняться воспитанием ребёнка.

Ребёнок продолжал пиз брать чужие газеты. Я обратилась к её матери снова с той же просьбой. Со второго дубля дошло.

Был серый дождливый день. Я шла по осеннему двору домой. Навстречу брела Люда. Я прошла мимо. Она крикнула мне в след какую-то гадость. Я развернулась и направилась к ней. Посмотрела в её холодные голубые глаза.. и мы сцепились.

Это был мой первый бой.

Дрались молча. Люда крупная, тяжёлая, сильнее меня физически.. Мы били друг друга руками, ногами в лицо, живот. Не кричали, не визжали. Словно лупили боксёрские груши. Во время битвы я открыла в себе особенность, о которой не знала раньше – я не боюсь боли. Наоборот, мне хочется драться. Мне нравится драться.

Двор был пуст. Нас никто не разнимал. Я очень радовалась этому. Я хотела бить. Когда мы устали наносить удары, вцепились друг другу в волосы (девочкам и женщинам в этом смысле повезло больше, чем мужчинам). Чуть скальпы не сняли. Усталость глыбой навалилась на тело, но никто не думал сдаваться. Мы упали на сырой песок и продолжили борьбу.

Вымотанные, побитые, растрёпанные, мы наконец оторвались друг от друга, словно сказали всё, что хотели сказать. Я еле встала с земли:

– Никогда не приближайся ко мне.

Мой враг остался сидеть на детской площадке, которая на время превратилась в ринг.

С тех пор мы игнорировали друг друга. Заборы перестали рассказывать миру, что я дура, а моя мама спокойно доставала свои любимые газеты из почтового ящика. Во дворе Люда появлялась очень редко.

А однажды меня посвятили в пионеры. Я шла домой, счастливая, гордая, понимая, что я самая красивая девочка на свете, ведь у меня алый галстук!!! И вдруг вижу, на скамейке Люда сидит. Я притворилась, что не заметила её. Грудь колесом выпятила и королевой.. да что там королевой – ПИОНЕРКОЙ (!!!) торжественно шла мимо этой несчастной октябряшки.

Потом посмотрела ей в глаза и улыбнулась нахально по-пионерски.

Посмотрела сегодня передачу. Тема пронзительная – “Матери-одиночки”. Три ведущие – женщины известные, уверенные в своей правоте ( в принципе, говорят умные вещи). Пришла к ним первая героиня. Девушка, которую пару месяцев назад бросил муж. У неё двое деток (один и четыре года). Чувак ушёл к другой женщине. До сих пор не звонил, не интересовался, как его бывшая семья себя чувствует.

Девушка живёт в съёмной квартире. Родители в другом городе. Она осталась одна в мегаполисе с маленькими детьми. Преданная, брошенная, съёжившаяся от боли.

И матроны-ведущие, холодно и с каменными лицами, начали рассказывать этой девушке, что надо взять себя в руки, подумать о детях. Поехать к родителям, броситься им в ноги и попросить помочь первое время. А за год кем-то стать, хвататься за любую работу, и т.д. и тому подобное.

Всё это правильно и разумно.. Но от этих поучающих слов, гордых лиц, и прямых спин было тошно. Брошенная женщина становилась всё меньше от речей этих сильных женщин, её глаза чернели от боли. Ведущие просто добивали её своей “правильностью” и “мудростью”. Девушка, словно волчонок, смотрела на них исподлобья. Сколько можно ранить? Сколько можно пинать и бить, упиваться своей правотой. Человеку и так херово.

И вдруг в студии появилась вторая героиня, тоже мать-одиночка (терпеть не могу этот термин. Заменяю его на СИЛЬНАЯ МАМА). Зовут её Таня. Когда-то она оказалась в такой же ситуации. Осталась сорокалетняя, с детьми, с подорванным здоровьем.. Муж ушёл к её подруге. В общем, букет из горя и неудач.

Ведущие бросили, почти загрызенную ими, первую героиню, и переключились на Таню:

– Вот, вы тоже пережили такие трудности, но ведь вышли победительницей! Вы же взяли себя в руки..

Но Таня их перебила.

– В первую очередь, я хочу выразить сочувствие этой девочке. Я понимаю, как ей сейчас тяжело и плохо.

И Таня рассказала, как когда-то она села в электричку и ревела рёвом всю поездку потому, что у неё осталось двое детей, двое хомяков, кошка и 27 рублей. Ни работы, ни поддержки. Беспросветность.

А потом она вышла из электрички, умылась в ручье, и пошла ЖИТЬ. Она убирала квартиры, готовила еду, выгуливала собак. С детьми ездили собирать грибы, ягоды. Продавали добычу на рынке.

Придумали даже, как путешествовать. Находили через знакомых людей в разных уголках страны и предлагали на несколько дней поменяться домами. Например, Таня с детьми едет в Киев и живёт в квартире людей, которые в это время приехали в Москву и поселились в её доме. Таким способом они обпутешествовали 57 городов.

Люди в студии прозревали. На Таню и её сына, бойкого весёлого мальчика, хрустящего яблоком, смотрели с восхищением и любопытством. А она обратилась к первой героине:

– Не бойтесь, ничего не бойтесь. Если вам некуда идти..

– ..приходите жить к нам! – улыбнулся мальчик и перестал есть яблоко.

– Да, – сказала Таня. – Приходите. Мы живём не богато, но у нас есть место для вас не только в сердце, но и в доме.

– Мы вас поддержим, – добавил мальчик и горько-горько заплакал.. И в этих детских  слезах было всё – и обида на предавшего их отца, и опыт нищеты, унижений..

Сын Тани достал из рюкзака пузатые банки с вареньем и начал раздавать их солидным богатым тётям и другим героям передачи.

Наблюдая всё это, ведущие, сильные женщины, которые пережили не один ад в своей жизни, закалённые бедами и несчастьями, собравшие в кулак свои сердца, чтобы не жалеть таких жертв, как эта, которую два месяца назад бросил любимый человек, эти три суровые женщины сняли с себя маски судей и советчиц и расплакались. И сразу превратились в людей. Живых, сочувствующих чужой беде.

Одна из ведущих, пять минут назад рассказывающая брошенной маме двух детей, как надо себя вести, теперь плакала как ребёнок, и сквозь всхлипы говорила:

– Люди, которым так сложно, пришли сюда с подарками. А мы, подготовленные к передаче, знали, кто прийдёт, и даже не подумали, чем помочь.. набросились.. Я чувствую себя последним..

Таня продолжила:

– Я не одна такая. У меня есть друзья. Мы создали сайт, где нас находят женщины, попавшие в тяжёлую ситуацию. За семь лет нас собралось пять миллионов. Мы поможем. Мы делимся любовью, поддержкой, вещами, куском хлеба. Это круговорот любви в природе. Давайте встретимся через полгода. Вы увидите, эта девочка прийдёт сюда другой. Ей просто надо время, чтобы восстановиться. У неё будет другой взгляд, другой настрой, другая жизнь.

Я верю Тане.